Брат Посвященный
Шрифт:
— Хоть бы ваш духовный наставник приехал вовремя, чтобы сопровождать нас. Вместе с ним было бы намного легче, правда?
— Разве я тебе не говорил?.. Он прибыл в Янкуру сегодня утром — я получил весточку от Танаки. Он называет нашего нового брата «славным жеребенком, которого нужно объездить».
— Если так, то для монаха выбрали самого подходящего господина. Вам что-нибудь о нем известно, дядя?
— Всё. Похоже, он весьма одарен даже для инициата-ботаиста, искусен в целительстве и очень образован. У меня есть письмо от него — каллиграфия просто
— О да. Я никогда не забуду этот праздник, дядя. Мы столько месяцев прятались, а потом вдруг оказались в безопасности. Какая прекрасная осень тогда стояла!
— А мне запомнился молодой неофит ордена ботаистов, который на турнире единоборцев обошел многих известных сильных бойцов, включая лейтенанта из моей собственной стражи, на которого япоставил немалую сумму.
— Да, помню. Я хотела, чтобы вы поставили на монаха, потому что он был такой маленький и бесстрашный… Вы, как всегда, не послушались моего отличного совета.
— Ты уже тогда была умна не по годам. Я, конечно, могу и ошибаться, но, полагаю, именно тот молодой человек — наш новый наставник. Брат Суйюн — имя не кажется тебе знакомым?
— Суйюн… что ж, возможно. Если это тот самый монах, вам придется сделать ему выговор за то, что его сюзерен потерял столько денег, — лукаво сказала Нисима.
Они засмеялись, а потом замолчали, погрузившись в воспоминания.
Вскоре девушка возобновила беседу, уже более сдержанно:
— А что будет с князем Сидаку, дядя, раз он не сумел сдержать натиск варваров?
— Князь Сидаку — прекрасный распорядитель и отвратительный генерал. Император отправил его в Сэй еще до того, как начались набеги, — послал его разобраться с неурядицами, оставшимися в наследство от старых чиновников. Сидаку — не полководец и никогда не собирался им быть. Теперь император признал это и перевел князя Сидаку в свои личные советники. Таким образом, Сын Неба удостоил князя Сидаку новой чести, а на его поражение в борьбе с варварами… закрыл глаза. Император редко проявляет подобную мудрость — по правде говоря, хорошего управляющего найти гораздо труднее, чем хорошего генерала.
Лодки повернули в следующий канал, и стена, за которой находился императорский дворец, выросла с левой стороны. Стражники на башнях, возвышавшихся на одинаковом расстоянии друг от друга, приветствовали проплывающую мимо них процессию.
— Ах, вы же теперь наместник, мой господин, посмотрите, как вас встречают, — улыбнулась Нисима.
Сёнто что-то проворчал, отказываясь повернуть голову, и перевел разговор на другую тему:
— Ниси-сум, и чем же наш император собирается развлекать гостей сегодня вечером?
— Танцовщицы будут непременно. Они у него в большой милости, да и понятно почему. Может быть, мы увидим небольшую пьесу. Изысканные яства, разумеется. Музыка; вероятно, состязание в поэзии, в котором вам не позволят принять участие благодаря славе вашего почтенного батюшки.
— Превосходно. В отличие от моего отца я не сумел бы выиграть императорское состязание поэтов, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Вот кого и не следует допускать к участию, так это тебя, моя единственная дочь! Если состязание состоится, я поставлю на твою победу. — Сёнто вновь раздвинул занавеси, чтобы проследить за движением лодки. — Который из сыновей императора будет сегодня за тобой ухаживать, Ниси-сум?
— Дядя, вы опять меня поддразниваете! Сыновья императора и не посмотрят на такую дурнушку, как я. Да мне и не надо. Все трое — невежи.
— Однако мне достоверно известно, Ниси-сум: принц Вакаро относится к тебе с большим почтением.
— Дядя, вы, должно быть, шутите! Вы же знаете, больше всего на свете я хочу стать художницей или поэтессой. В браке с неотесанным мужланом я буду несчастна.
— А, так вы, барышня, слишком известная художница, чтобы выйти замуж за сына императора?
— Пока нет, конечно, но кто знает, что уготовано мне в будущем. Величайшие произведения искусства в империи созданы женщинами, тут не поспоришь. Не смейтесь! Назовите-ка лучше семь знаменитых художников-мужчин.
— Харомица, Нокияма, Баско… Миницу тоже написал несколько хороших картин…
— Вот вы уже и не находите что сказать! Видите, сделать из меня жену — преступление против нашей культуры.
Сёнто насмешливо улыбнулся.
— Я твой отец и сюзерен. Если я решу, что для тебя будет лучше выйти замуж пусть даже за такого недостойного человека, как сын императора — который, не исключено, и сам когда-нибудь займет трон, — ты выйдешь за него!
Нисима опустила глаза.
— Да, мой господин. Простите мне дурные манеры. Я не заслуживаю вашего уважения.
— Я подумаю, принять ли мне твои извинения.
Они сидели, ничего не говоря, пока сампан не миновал дворцовые ворота, и тогда девушка нарушила молчание:
— Сяцам, Рияма и Докса — мастер печатей.
— Я как раз о них вспомнил.
— Да, мой господин. — Нисима наклонила голову, пряча улыбку.
Сампаны причалили у каменных ступеней, и гребцы выбрались на берег, чтобы придержать лодки. Один из придворных поспешил вниз по ступеням. Князь Сёнто широко раздвинул занавеси, дабы стражники убедились, что в лодке никто не прячется.
Сёнто и его падчерица ступили на берег. Придворный отвесил почтительный поклон. Одетые в черное дворцовые стражники проводили гостей к большому открытому сооружению с массивной, вразлет, черепичной крышей на резных деревянных колоннах. Сёнто отцепил меч и передал его одному из своих охранников — находиться при оружии в присутствии императора не дозволялось никому, кроме избранных императорских стражников. Убийство слишком долго было инструментом амбициозных отпрысков и жаждущих власти князей и успело научить осторожности монархов, восседавших на Троне Дракона.