Брат жениха. Поверь мне снова
Шрифт:
— Вот сволочь! — воскликнула она. — Растила-растила – и на тебе, какая мразь выросла! Всё и так всю жизнь за чужой счёт получал, на горбу матери ехал, потом и Марата. Хоть и моя кровь, а прибила бы к чертям собачьим!
— Тише, Ольга Вячеславовна, — успокаивающе погладила я ее по плечу. Не хватало ещё, чтобы она разволновалась до повышенного давления. — Хоть ругайся, хоть не ругайся на него, он всё уже сделал. Теперь надо думать, как из этого выбраться.
— Да, ты права, конечно, — утёрла она уголки глаз от слёз. — После драки кулаками
— Правда? — мягко улыбнулась я. Уж и не думала, что кто-то в семье Марата будет на моей стороне. Кроме отца меня вряд ли бы кто-то понял.
— Я не хочу, чтобы малые страдали. Не позволю ему. Буду нудеть, пока не отдаст!
А ведь бабуля в самом деле может повлиять на внука. Он любит её безмерно, так же, как и уважает.
— Ольга Вячеславовна, — потянулась я к ней и обняла с нежностью старую женщину. — Спасибо вам огромное. Даже не знаю, как ещё благодарить! Судьба прямо подарила мне вас. Я уже не думала, что найду у вас поддержку. Думала, вы мне не поверите.
— А чего тут не верить, если брехня это всё собачья!
— Марат не верит.
Она глянула на меня с сочувствием и пониманием. Прижала меня к себе и стала гладить по волосам как маленькую девочку.
— Ой, дурной... Упрямый! Весь в деда. Ничего, заставим мы его поверить.
— Как?
— Для начала анализ сдай. Потом будем думать.
— Обязательно, завтра утром поеду.
— Езжай, милая. И сунем под нос этому упрямцу справку!
— Хотелось бы.
Она отстранилась немного и заглянула в мои глаза.
— И не вздумай прощать этого говнюка так сразу. Пусть прощения побегает попросит.
— Ладно, — улыбнулась я.
На душе стало заметно теплее. Какая же чудесная женщина! Она как солнышко весной. Подарок судьбы. Теперь мне и самой кажется, что мы обязательно это всё преодолеем, и то, что случилось – лишь досадное недоразумение.
***
Марат ночевать не приехал. А я ждала, поглядывала всё в окно на ворота перед территорией дома. Я надеялась, что мы всё же поговорим, но он предпочёл ночевать где-то в другом месте, что тоже вполне ожидаемо. Искусала себе все локти, размышляя о том, где он находится.
Уже было за полночь, в томе стояла тишина и полумрак, а я всё ходила из угла в угол, не в силах найти себе место.
Скорее всего, Марат в нашем доме, один. Но вдруг он настолько разозлился, что решил, что можно и ему теперь завести любовницу?
Боже, я бы не пережила. Я просто умру, если увижу его с какой-то другой женщиной. Ревность так и драла когтями изнутри, слёзы безостановочно лили из глаз, губы щипало от соли, пока я стояла у окна с угасающей внутри меня надеждой, что он приедет. И всё больше понимала Марата в тот момент, когда он увидел нас. Представляю, как было больно ему, он пережил настоящий ад и агонию внутри. Сгорел заживо.
Я не виню его, на самом деле. Увидев его в подобной ситуации, я бы подумала то же самое. Но, пожалуй, выслушала бы. Наверное, такие мы, женщины. Мы мягче мужчин, постоянно ищем в них лучшее и даём вторые шансы... А вот получу ли его я — не знаю. Если завтра анализ ничего не выявит — я уже ничего не докажу и не изменю в этой ситуации.
Тяжело вздохнула. Что тут гадать? Нужно дождаться утра и уже провести анализ. Другого выхода у меня просто нет.
А сейчас нужно заставить себя поспать. Завтра мне предстоит ухаживать за нездоровым сыном. Мне нужны силы и бодрое настроение. Ради него.
Улеглась в постель, понимая, что спать мне совсем не хочется, укрылась одеялом и настырно закрыла глаза. Непривычно ложиться одной в пустую и холодную постель. Не по себе.
Закрыла глаза и представила, что рядом Марат. Скоро я услышу его мирное сопение во время сна, а потом он сгребёт меня своей огромной рукой и притянет ближе... Мы будем спать в обнимку, и всё станет будто бы как раньше. Как каких-то два дня назад.
Надеялась успокоиться, но нежные воспоминания лишь разбередили раны. Слёзы снова полились из глаз, беспощадно заливая подушку. Ещё какое-то время мне понадобилось, чтобы успокоиться, а потом я всё же провалилась в сон.
***
— Ну, как вы тут? — заглянула в комнату сына Ольга Вячеславовна и улыбнулась Арсению, сидящему на кровати.
Я здесь была уже с шести утра. Проверила температуру сына, дала ему лекарство и немного покормила кашей.
— Нормально, — улыбнулась я в ответ. — Температура в норме, лекарства выпили.
— Вот и хорошо. С мамой рядом-то получше, Арсюш?
— Да, — кивнул мальчик, и я прижала его к себе ближе.
— Мама сейчас поедет по делам, а ты останешься с бабушкой Олей. Ладно?
— Ну, мам, — глаза сына наполнились слезами. — Ты же сказала, что не уйдёшь больше!
— Я сказала, что постараюсь не уходить — это раз, — поправила я его, ласково потрепав за щёчку. — И я скоро вернусь — это два. Обещаю.
— Мам... — хныкал ребёнок.
— Обещаю. Но мне нужно очень съездить.
— Пойду провожу маму и вернусь, — сказала Ольга ему, и мы обе вышли за дверь.
— Марат звонил, — сказала бабушка, повернувшись ко мне.
Я подняла на неё глаза в ожидании продолжения.
— А где он ночевал, вы не знаете? — спросила я.
— Дома, кажется, — ответила она. — Где ещё?
— Да... Где же еще... — повторила в задумчивости я.
— Да не придумывай ты, Лина, — бабуля строго смотрела на меня. — Дома он был. Дома.
— Надеюсь... А что он сказал?
— Сказал, что тебе дадут выходные на время болезни Арсения, ты можешь заняться им и сдать анализы, о результатах сообщить ему, и что ты можешь тут побыть, пока не поправится сын.
— А потом?
— Потом уйти. Но я против этого. Оставайся, сколько нужно. Это не его дом, а мой!