Брат-зверь

Дроздов Игорь

Они прошли по коридору, поднялись на какое-то количество этажей на лифте. Еще куда-то шли. Алексей не обращал на это внимания. В голове билось одно: слова директора, что он не убил его семью, Значит они живы? Но где они тогда? Что с ними случилось? Надо узнать об их судьбе, разыскать их.

Дверь открылась бесшумно, но из нее вырвался такой гвалт, что Алексея словно пинком выбросило из раздумий. Казалось, в кро­хотном помещении лаборатории - а это была она - одновременно заводился батальон танков, спеша уйти из под артиллерийского обстрела, кои снаря­ды рвались тут же.

Навстречу вышли два человека в подобии белых скафандров. На шлемах, в районе ушей были толстые

валики. Люди подняли руки, выставив их крест накрест в запрещающем жесте. Олег им кивнул и из-за невозможности говорить, просто указал им на Алексея. Они коротко кивнули и быстро поменялись местами с охранниками. Олег и его мордоворот с видимым облегчением покинули шумное помещение.

Один из его конвоиров достал откуда-то черного цвета наушники и на­цепил их на голову Алексея. Шум сразу снизил тон, хотя и не исчез полностью. Но жить стало можно. Проделав сие благое деяние, люди в белом поволокли его вперед. Куда? Алексей не знал, но скоро должен был уз­нать.

Вот оно! Нечто напоминающее стоматологическое кресло, свитое из тол­стых пружин, раскорячилось перед ним в низкой стойке. Хищно распахнуты зажимы, ожидающие его руки и ноги. Дождались. Защелкнулись они беззву­чно, но Алексею показалось, что с холодным металлическим клацаньем.

Кресло стояло перед голым участком стены. Как только ученый люд, привязав его, отошел на шаг, часть этой стены превратилась в экран, и оттуда на Алексея глянул Эдуард Степанович. Он сразу недовольно помо­рщился и сделал ученым знак рукой. Те кивнули, поднесли правые руки к кнопкам на груди и шум начал затихать. Постепенно, рывками, местами и вскоре прекратился вовсе. Алексей слышал как захлопали двери. Кто-то из персонала покинул лабораторию. Оставшиеся сняли белые шлемы, переговаривались между собой. Трое конвоиров Алексея молча смотрели на экран, ожидая приказав. Один только быстро протянул руку и стащил с Алексея наушники. Потому Алексей и смог услышать как хло­пает дверь и как переговариваются оставшиеся.

– Все готово?
– спросил с экрана директор.

– Да, Эдуард Степанович, - кивнул один из трех.

– Мне нужны от него правдивые ответы.

– Не то, что правдивые ответы - наизнанку вывернем. Как из мамы выла­зил и то вспомнит.

– Наизнанку пока не надо. Разговор у нас будет долгий, как бы не на недельку растянулся. Так что чем быстрее приступим, тем лучше. Давай, Игорь.

Ученый снова кивнул и надел Алексею на голову уже другие наушники, с огромными ушными раковинами. От них ко рту опускался микрофон, а сверху шла к переносице тонкая металлическая спица. В наушниках щелкнуло, и Алексей повел носом, поморщился. Казалось, что по переносице водят волоском, и это было не выносимо. Постепенно зуд начал усиливаться. Распространи­лся на щеки, пополз к ушам и как только зуд, обойдя череп с двух сто­рон, сошелся на затылке, мозг пронзила резкая боль. Тела выгнулось дугой, словно Алексей пытался стать в мостик. Челюсти сжались с такой силой, что из десен показалась кровь, ниточками поползла по зубам, перехлес­тнулась через уголок губы. Алексей хрипел, дергался из стороны в сторону, но зажимы держали крепко. Красные капли показались так же и из ушей. Тускло блеснули и быстро сбежали вниз по шее.

Боль оборвалась резко, окончательно выдирая его из сознания - это тоже оказалось для тела шоком. Ученый, которого директор назвал Игорем по­дошел, приоткрыл пальцами веки. Посмотрел в белок глаз. Зрачок закатился так, что его и видно не было.

– Готов, Эдуард Степанович. Можете задавать свои вопросы.

– Подожди, Игорь. Вызови-ка ты мне из лаборатории “Творца” Анатолия.

Пусть поприсутствует, ему полезно будет послушать. Да еще пусть дик­тофон захватит, а то вдруг что не запомнит.

Дальнейшее для Алексея было как какой-то длинный, тягучий кисель. Он сидел словно опутанный паутиной. Ученый и директор о чем-то переговаривались, потом Эдуард Степанович обратился к нему. О чем-то спрашивал. Алексей отвечал. Слова звучали, словно из-под воды. Глухо, протяжно, непонятно. Или все же понятно? Алексей поймал себя на том, что не хочет отвечать, но слова словно сами лились изо рта, а директор только кивал удовлетворенно. И спрашивал, спрашивал, спрашивал снова. Потом экран погас. Ученые куда-то ушли, и он остался один. Он продолжал сидеть неподвижно, молчал, потому что его никто ни о чем не спрашивал. Постепенно веки начали тяжелеть и опускаться. Перед взором Алексея все затуманилось, и он провалился в сон без сновидений.

ХХХ

Алексей потерял счет суткам. Он приходил в себя. На нем снова включали наушники, и он умирал от боли. А потом были допросы, в которых он не помнил, ни о чем его спрашивали, ни что он отвечал. Помнил только, что отвечать не хотел. Так шло раз за разом. Пробуждение, боль, доп­рос, сон без сновидений. Опять пробуждение…

Алексей очнулся. Все тело ныло и плакало. Требовало движения. Семечко чего-то неуютного проклюнулось в висках и неожиданно, почти мгно­венно переросло в дикую боль. Алексей выгнулся дугой и захрипел. Но это была другая боль. Он не впадал ни в какой ступор. Боль длилась и длилась, перекатывалась из одного виска в другой. Переходила по рукам, ногам, словно вокруг него бегал зверек и то в одном месте погрызет, то в другом. Краешком сознания отметил, что подошел ученый в шлеме. Сразу засветился экран на стене.

– Он очнулся?
– спросил директор заинтересовано. Ученый молча пока­зал на Алексея.

– Долго он будет в таком состоянии?

– Теория воздействия инфразвуковых колебаний на мозг еще не до кон­ца изучена.

– Примерно сколько?
– перебил директор.

– От двух до шести часов.

“Двух, - Алексей почувствовал, как в нем подымается волна отчаяния.
– Двух!” - сознание задергалось как рыба, на крючке пытавшаяся сорваться с вырывающего нижнюю челюсть крючка. Забилось как зверь в капкане.

Темная волна поднялась над головой и захлестнула его. Мозг спрятался в ней, а чтоб уж совсем не оставлять пост оставил вместо себя подсо­знание. С его инстинктами, с его комплексами и страхами. Ум спрятался, и Алексей остался без ума. Безумным.

ХХХ

Он очнулся. Сразу же заметил стоявшего к нему спиной ученого в скафандре, кото­рый разговаривал с Эдуардом Степановичем

– …обнаружили?- договорил директор

– Рентген, не выявил никаких аномалий. Отправили ткани кожи, но результаты еще не пришли. Ожидаем с минуты на минуту.

– Хорошо. Компьютерное тестирование я получил, и меня заинтересовала энцефалограмма мозга.

– Нет, это не то!
– сказал ученый, и Алексей через силу удивился, насколько просто персонал разговаривает с директором. Чем это вызвано?

– Я тоже сразу обратил на это внимание, но при перепроверке выяснилось, что это остаточные реакции инфразвуковой бомбардировки мозга.

– Ладно, понятно. Но вы ищите.

– Ищем.

Экран мигнул, погас. Ученый, а Алексей догадался, что это был Игорь, обернулся. Сразу столкнулись взглядами. Алексей ощутил его - даже сквозь белое стекло.