Братство камня
Шрифт:
ВОЛК: в отличие от орла ночь — его епархия, его привилегированная территория, его пространство силы. У волка монохромное зрение, но его сетчатка наделена особой тканью, которая позволяет ему идеально видеть даже в полной темноте. Волк невероятно восприимчив к движению, он способен почувствовать, как за километр от него кто-то поднял руку, он ощущает степень возбуждения или страха другого живого существа. Уловив тревогу или слабость, волк нападает. Природа наделила его столь острым обонянием, что он улавливает запах пота на молекулярном уровне, а как известно, пот — неизменный
«Да, волк нападет только с наступлением темноты», — думала Диана, мысленно выговаривая себе отсрочку. В действительности она ни в чем не была уверена. Зверь уже почувствовал их уязвимость и пытался преследовать, значит, он — альфа, вожак стаи, и не преминет снова напасть, если уловит страх, усталость или запах крови. Диана смотрела на дрожавшего всем телом Джованни и осознавала, что canis lupus campestris будет гнаться за ними по лесу, ведомый запахом его ужаса.
МЕДВЕДЬ: ничего или почти ничего не видит и не отличается выдающимся слухом. Но обоняние у него уникальное. Поверхность слизистой, которой медведь улавливает запахи, в сотни раз больше, чем у человека. Гризли способен найти обратную дорогу, уйдя от мест своего обитания на триста километров, полагаясь только на нюх. Даже оказавшись в реке, медведь реагирует на принесенный ветром шлейф запаха.
Но главная опасность при встрече с медведем исходит от его силы. Гризли — самый могучий представитель земной фауны. Он способен ударом лапы сломать позвоночник лосю, может перекусить ногу оленю-карибу. Медведь — самый опасный враг человека. Одиночка, не поддающийся ни укрощению, ни дрессуре, по морде нельзя догадаться о его намерениях. Гризли — могучий, жестокий, безжалостный зверь, на своей территории он царь и бог и не боится никаких соперников, кроме сородичей. Самкам хорошо известен жестокий нрав самцов: они каждую весну сражаются с ними, чтобы защитить детенышей.
Джованни молча слушал лекцию Дианы. Он был бледен, до смерти напуган и удивлен.
— Откуда ты все это знаешь? — спросил он.
У Дианы пересохло в горле, во рту был привкус земли, но она ответила:
— Я этолог. Двенадцать лет занимаюсь хищниками.
Итальянец не спускал с Дианы глаз. Она наклонилась к нему;
— Слушай внимательно, Джованни. В мире едва ли наберется десять человек, способных выпутаться из подобного дерьма. Радуйся — я вхожу в их число.
— Но… разве цевены… нам не помогут?
— Никто не станет нам помогать. И особенно — цевены. Это священная битва, понимаешь? На поляне всего два «паразита» — мы с тобой, и животные сделают все, чтобы нас отсюда убрать, устранить физически. Охотясь на нас, они будут союзниками, а когда пространство очистится, начнут сражаться.
Она запахнула куртку и поднялась:
— Я должна найти реку. Хочу кое-что проверить.
Они спустились по склону, добрались до кустов, нырнули под деревья и через несколько минут оказались на берегу бурной речки, вскипавшей белой пеной. Диана опустилась на колени. В прозрачной воде блестели чешуей серебристо-розовые лососи.
— Что ты ищешь? — спросил итальянец.
— Нужно выяснить, в каком направлении мигрирует рыба.
— Зачем?
— Медведь подчинится инстинкту и пойдет туда, где нерестятся лососи.
— Ты уверена?
— Нет. Никто не способен точно предсказать реакцию животного.
«Особенно такого — невероятного — животного». Сколько в их инстинктах от животного и сколько от человека? Как звучит внутри зверя голос шамана? Она прошептала, оборачиваясь:
— Джованни, ты…
У нее едва не остановилось сердце. Лицо ее спутника было мертвенно-бледным, он истекал кровью, согнувшись пополам под крыльями огромного орла. Птица вцепилась когтями ему в плечи и жадно долбила клювом затылок. Диана выхватила пистолет. Человек и орел развернулись, от удара крылом пистолет отлетел далеко в сторону. Диана подобрала оружие, но когда она снова прицелилась, Джованни балансировал у кромки воды, судорожно размахивая руками.
— Опусти руки!
Джованни упал головой вперед. Орел не выпускал его из когтей. Неожиданно он вырвал из тела своей жертвы кусок мяса, и из открывшейся раны хлынула алая кровь.
Диана не могла стрелять, но не могла и отступиться. Поднырнув под крыло, она просунула руку к пушистому пульсирующему телу хищника, развернула кулак и выстрелила. Птица выгнула грудь. Джованни страшно закричал. Диана снова нажала на курок.
Все остановилось. Наступила тишина. На землю мягко планировали черные меховые перья. Диана выстрелила еще дважды, чувствуя кожей жаркую рану.
Орел падал, увлекая за собой Диану и Джованни. Они покатились на берег, Диана услышала, как хлопнуло по воде крыло, и поняла, что кошмар закончился.
Мертвый глаз хищника по-прежнему держал Диану на мушке. Его когти остались в спине итальянца. Река подхватила тело и потащила вниз по течению. Диана сунула «глок» за пояс и попыталась освободить друга. Он не реагировал, утратив чувствительность. Из смертельной раны в затылке медленными толчками вытекала кровь. Диана задыхалась от горя и отвращения, но сейчас ей следовало думать только о схватке.
Надо было немедленно решить одну проблему: запах крови — свидетельство слабости — неизбежно привлечет сюда волка, значит, нужно спрятаться. Метрах в двадцати Диана заметила какую-то темную доску. Она поправила очки, вгляделась и поняла, что это землянка, крытая пятью черными бревнами.
Одно из них ей удалось поднять. Яма достигала метра в глубину, стенки были укреплены сплетенными ветками. Очевидно, рыбаки с Белого озера сушили здесь рыбу. Идеальное убежище. Диана вернулась к итальянцу, схватила его под мышки и потащила. Джованни закричал. Пот заливал его лицо, он что-то бормотал скороговоркой. На мгновение Диане показалось, что он молится на латыни, но она сразу поняла, что этнолог бормочет что-то на родном языке. Диана дотащила Джованни до укрытия, стараясь не обращать внимания на его крики. Она начала создавать собственный Umwelt. Мир, сотканный из ощущений и рефлексов, направленных на одну-единственную цель: ВЫЖИТЬ.