Братство Креста
Шрифт:
— Так они людоеды или нет? — проявил неожиданную дотошность Лева.
— Что ты раскудахтался? — осадила мама Рона. — Лучше нож прокали! Тебя, старого, и с бульоном побрезгуют. Провонял весь своей махоркой!
— Они не едят друг дружку ежедневно… — Станислав замычал от боли, когда мама Рона приложила раскаленный нож к ране. — Ох!.. Они вынимают печень, когда… О, матерь божья! Когда птицы требуют жертву. Но я не встречал ни одного живого свидетеля…
Внезапно вернулся повеселевший Борк.
— Железный коготь Проспер говорит,
— Да он сдурел…
— Что хочет эта лысая обезьяна, командир?
— Железный коготь говорит, что мы убили много его людей, — сохраняя торжественную интонацию, продолжал пивовар, а стоявший неподалеку и внимательно прислушивающийся к разговору дикарь величественно кивал после каждого слова. Было ясно, что немецкую речь он понимает. — Мы показали себя храбрыми воинами, и Железный коготь приносит извинения, что сразу не узнал друзей из Кайзерслаутерна…
— Ни хрена себе друзья! — заметил Карапуз.
— Железный коготь говорит, что чужеземцы с востока напали на его соседей из развалин и облили лес дьявольской водой. Там погибло много народу. Чужеземцы тоже хотели пройти к хрустальным гробницам, но договариваться не пожелали. Когти из Зеленого леса вышли к ним навстречу, но восточные люди не сняли железо и не сели у костра, как принято среди друзей. Они вытащили огневое оружие и облили землю дьявольской водой…
— Что за ерунда, командир? О чем он бормочет?
— Погодите! — отмахнулся Артур. — У самого крыша едет. Похоже, нас опередили…
— Теперь Когти Красного леса не жгут костров дружбы и не ждут добра от пришельцев. Из уважения к пивоварам они не будут убивать друзей Борка, но если мы хотим пройти к развалинам, мы должны подарить клану всех оставшихся коней, еще два ружья, и всё, что есть из металла.
Последние слова перевел книжник, ухвативший суть мирных инициатив. У командира не хватило духа озвучить подобную идею. На несколько секунд воцарилась полная тишина, бойцы пережевывали ситуацию.
— Железный коготь Проспер говорит, что вместо своих коней вы получите обычных. Он сам проводит нас к развалинам и представит Каменным когтям, которые сторожат гробницы. Если вам удастся поднять из гробниц четверых демонов, вас отпустят, но с условием…
«Четверо! — обрадовался Артур. — Четверо спящих…»
— По преданию, пока Хрустальные когти спят, народы леса поклоняются птицам и каждый месяц приносят им жертву. Сейчас птицы сытые, иначе пришельцев убили бы сразу…
— Очень приятно, — поежился Лева.
— Раньше Хрустальных когтей было шестеро, но тридцать лет назад один умер в гробнице. Огненные глаза на морде его саркофага погасли, он стал песком… А пять лет назад умер еще один, и это был день великой скорби, потому что предание гласит: «Хрустальные когти призваны прогнать Железных птиц в преисподнюю и освободить народы леса от вечной дани…»
— Спроси его, горожане тоже приносят жертву птицам? — не выдержал Артур.
Ему показалось необычайно важным не упустить мелькнувшую мысль.
Борк перевел. Дикарь завращал глазами, захлопал себя дюжиной «Ролексов» по высохшим бедрам.
— Коготь говорит, что глупые горожане боятся птиц, но не умеют их ублажить. Однажды была великая битва, городские пытались захватить гробницы и оживить Хрустальных когтей. Но воины леса победили. Мудрые Каменные когти умеют договариваться с птицами и учат свой народ, как правильно приносить жертву, поэтому исчадия преисподней нас не трогают!
— Тут всё понятно, — вполголоса перевел Коваль. — Эти идиоты, из поколения в поколение, приманивают на человеческое мясо местных мутантов, вроде нашего Лапочки. Они прикормили целую стаю и теперь не знают, куда от нее деваться.
— Спроси его, что он знает о Великом посольстве? — гнул свою линию ксендз.
Борк нехотя обернулся к дикарю. Коваль понимал, что охотник с большим удовольствием оставил бы раненого поляка посреди пустыни.
— Коготь Проспер утверждает, что длинный караван прошел три года назад, но севернее, по Мокрой просеке. Многие воины предлагали на него напасть, но мудрый Каменный коготь Луи им не позволил. И он оказался прав, северные люди не поджигали лес и не лили дьявольскую воду. Они прошли мимо, провели свой скот и повозки. Нападать на них было опасно: больше тысячи огнестрельных ружей, злые собаки и даже пушки. Больше их не видели, — отрапортовал пивовар.
— Тогда какого черта мы не пошли по этой сраной просеке? — Даляр встряхнул поляка за воротник. — Какого черта мы полезли на это бревно, если есть другой проход?
— Тот проход не для взвода, — неожиданно вступился за святошу немец. — Я сам подсказал кардиналу, где им лучше пройти. Нужна сотня косарей и лесорубов, чтобы расчищать Мокрую просеку, и еще сотня, чтобы обрубать корни, которые норовят утащить под землю. Издалека кажется, что там очень ровно и спокойно, но мы бы не справились. Трава растет быстрее, чем ее рубишь. Ходят слухи, что под просекой до Большой смерти проходила труба с нефтью. Она выходит на поверхность в развалинах нефтяного хранилища… И ты не потеряешь след посольства, святой отец. Потому что мы всё равно выйдем к развалинам.
— Спроси его, герр Борк, — поднялся Артур. — Почему они нам поверили, если никого не подпускают к гробницам?
Внезапно все заговорили разом, убеждая Коваля не доверять сомнительным знакомствам.
— Тут ловушка, господин!
— Нас заманивают, чтобы поджарить!
— Врежем гранатой и пройдем сами! Подожжем этот чертов лес, и дело с концом!
— Башку открутить этому лысому червяку!
Артур ждал, пока Борк завершит последний раунд переговоров. Наконец, охотник повернулся и быстрым шепотом, чтобы не слышал дикарь, проговорил: