Братство те?рна. Помощница профессора
Шрифт:
Чуть не сбив какого-то первокурсника, тащившего в библиотеку стопку учебников, Фредди сбежала с крыльца и дальше пошла уже спокойно, на ходу поправляя шляпку: если профессор или секретарша ректора решат выглянуть в окно, то увидят только прилежную помощницу профессора, спешащую по делам.
Но сразу за воротами Фредди снова перешла на бег, после чуть не бросилась под колеса такси, когда увидела, что в нем нет пассажира и потребовала отвезти ее на Центральный вокзал и дожидаться там.
Пятерка галлов оказалась отличным средством, чтобы усатый свогор не накручивал лишние мили, а довез до места кратчайшим
Но возле касс тоже собралась очередь, которую Фредерика бесцеремонно обошла, протолкавшись к ближайшему окошку. Честные свогоры и земпри ругали ее последними словами, пытались отпихнуть, но доньи только на вид кажутся хрупкими и податливыми.
– Моему начальнику срочно нужен билет на Зеленый поезд, - она просунула в окошко паспорт Рубио и обворожительно улыбнулась кассиру.
Молодой парень с еще подростковыми прыщами придирчиво изучил документ, а после и саму Фредди.
– На предъявителя и с открытой датой, - добавила она.
– Это важная поездка, свогор хочет сделать ее внезапной.
– Только универсальный билет на выезд, - парень гаденько ухмыльнулся и просунул паспорт через окошко обратно.
– Тридцать два галла за каждый.
– За каждый? Мне нужен всего один!
– Ваш начальник наверняка не захочет путешествовать с соседями, поэтому разумнее будет выкупить все четыре места в купе или каюте. Итого: сто пятьдесят галлов.
Фредерике хотелось вломиться в служебное помещение, пусть вход в него и караулили двое теров и один вооруженных охранник, и надавать кассиру пощечин. Раскусил, что она поступает не совсем по закону и пользуется этим! Разве можно так?
Но скандалом здесь ничего не добиться, нужно действовать иначе.
– О, уважаемый свогор что-то путает, - проворковала она и поправила волосы, давая парню полюбоваться на свою тонкую шею и изящное запястье, - четыре на тридцать два - сто двадцать восемь.
– И двадцать два - пожертвование в фонд сирот Эбердинга, - его палец с аккуратно подрезанными ногтями ткнул в большую стеклянную банку. Монет в той было определенно больше, чем в стоявших перед другими кассами.
– О, я думаю, мой начальник делает достаточно для сирот, а пожертвования хватит и в пару галлов.
– Хватило бы, - парень пригладил измазанную жиром челку, зачесанную назад по последней моде, - если бы ваш начальник пришел сюда сам, а не посылал беспечную девицу с паспортом. Я пробиваю билеты или освободите место следующему?
– Да, конечно.
Задавив собственную жадность, Фредди вытащила из кошелька пять купюр по десять галлов, а потом, стараясь смотреть в потолок, вытащила из-за корсажа ещё пять по двадцатке. Все стрясет с дорогого кузена, в двойном объеме! Ему несказанно повезло, что Фредди носит с собой запас денег, на всякий случай. И в целом такая умница: делает всех счастливыми. У Пака появится целых четыре билета, с которыми можно убраться хоть в колонии, у нее - спокойная жизнь, а этот прыщавый ублюдок наконец-то самым краешком увидел настоящую женскую грудь, наверняка пожалел, что стекло перед кассой такое толстое и мутное. Ничего, зато получит свою грамоту, как лучший сотрудник месяца, проклятый вымогатель!
На поездку она потратила тридцать минут из предположительных сорока, а в кофейне снова была очередь. И в этот раз из студентов и спешащих на работу служащих. Протолкаться через них нереально, как и ждать еще полчаса, пока подойдет ее очередь, на счастье Фредди прямо мимо нее прошла влюбленная парочка со стаканами нужного ей кофе и булочками.
– Плачу три галла за ваш заказ, - налетела она на парня.
Тот на секунду задумался, а вот глаза девчонки уже вспыхнули жадным интересом.
– Но я уже отпила из своего стаканчика, - пробормотала она, неуверенно поглядывая на поднос. Еще бы: за три галла можно скромно пообедать в хорошем ресторане или наесться до отвала в заведении попроще.
– Это для моего любимого начальника, он совсем не брезглив, зато дико голоден.
Фредди быстро всучила ей деньги и выхватила кофе. Для Карлоса обслюнявленная чашка будет в самый раз. Здесь бы удержаться и не плюнуть в нее для надежности.
И, кажется, Рубио почувствовал что-то такое, потому как поблагодарил за кофе, отставил чашку и не прикоснулся к ней. Фредерика же улыбалась им с профессором, а сама изо всех сил старалась выровнять дыхание и не показать, как дрожат ее руки. Она бежала от кофейни, потом по коридору университета, тихо вошла в лаборантскую, впихнула паспорт в карман Карлоса, затем уже хлопнула дверью и громко оповестила о своем приходе.
Профессор и Рубио до сих пор спорили о чем-то в кабинете, громко и эмоционально, но слух Фредди уловил только безобидные обвинения в адрес нынешнего чемпиона по боксу и его главного соперника. Вот, а она напридумывала себе чего-то!
– Алварес, - Медина поблагодарил за свой кофе и жадно отпил пару глотков, - напомните не посылать вас за доктором, если мне вдруг поплохеет! Сорок минут таскались неизвестно где!
– Обнималась со своим кузеном, должно быть, - Рубио растянул тонкие губы в улыбке, обнажив слишком белые зубы. А его неживые глаза так и следили за Фредерикой.
– Ты видел этого здоровяка? Не думал, что островитяне так вырастают, больше на земпри похож.
– Островная знать, с которой породнилась сестра моего отца, никогда не следила за чистотой крови, - влезла Фредди. Только разговоров о происхождении Пака ей не хватало! И зачем только этот увалень таскался следом? Все неприятности от Пака, пусть он упадет на самое дно бездны, что разверзлась под Эбердингом и вечно гниет там вместе с костями чужих!
– О, да! Островитяне такие затейники.
Карлос точно играл с Фредди. Прощупывал ее, следил за реакцией, будто говорил, я знаю все о тебе, признайся лучше сама, пока не поздно.
– Чего только я не слышал об их отношениях с… кровью.
Его улыбочка вышла особенно гадкой, отчего Фредди передернуло, но она постаралась взять себя в руки и дальше изображать приличную донью. Не при профессоре же ей скандалить?
– На твоем месте, Ник, я бы ни за что не позволил своей невесте жить с таким кузеном под одной крышей.
Медина его не слушал, только пил кофе и смотрел за окно, а Карлос не поленился передвинуть кресло, чтобы быть поближе к Фредерике. И все те же движения: механические, дерганные, нечеловеческие. Почему никто вокруг больше не замечает этого? Почему Карлоса допустили до такой ответственной работы?