Братство те?рна. Помощница профессора
Шрифт:
Одна.
Две.
...шесть.
Шесть, а не пять! Фредди не знала, что это за игра, а Клу молчал. Она спокойно подняла карты со стола и поглядела. Все вразброс, непонятно, что делать дальше. Женщина сразу же подняла ставки, один из мужчин спасовал, другой пододвинул три из своих карт к Фредерике. Что ей делать? Как играть?
– Бери его карты!
– все же объявился Клу.
– А свои отдай следующему, они отстой.
Но там был туз и король, как можно отдать? Фредди помотала головой и подняла ставку.
Через сорок минут она продула сто галлов
– Ты просто феерическая дура!
– вопил на ухо Клу.
– Феерическая! Зачем села играть в "пальцы", если не смыслишь в них?
– Ты же обещал удачу и выигрыш!
– она процедила ответ сквозь зубы, оглядываясь по сторонам. Здесь должно быть что-то попроще, на чем тоже можно сорвать солидный куш. Но пока замечала только рулетки, сцену, на которой пели и танцевали девушки-вержи и огромное “колесо удачи” в центре. Выигрыш оно обещало фантастический, но ставили там мало.
– Удача не прыгает тебе на голову, - судя по голосу, крохотный верж и не думал успокаиваться, - она может доверчиво запрыгнуть в протянутые ладони. А если ты прячешь руки за спину - ничего не выйдет! На колесо даже не смотри, мне не вытянуть там выигрыш: триста семнадцать секторов, у тебя же ума не хватит поставить хотя бы близко к тому, на котором остановится стрелка.
Фредерика почти не слушала его: подошла к огромному диску с вращающейся стрелкой и уставилась на картинки, которыми был украшен каждый из секторов. Потрясающая работа! Тонкая, ювелирная, но рисунки… Сотни обнаженных девушек-вержей, по нескольку на каждый сектор. С рогами, плавниками, крыльями, шерстью или целыми головами, как у животных.
– Элла Хуанита Нунья!
– голос был знакомым и зычным, перекрывающим весь шум в зале. Фредди выпрямила спину и неспешно, без лишней суеты попыталась отойти за колесо и спрятаться там.
– А ну-ка стой и держи руки на виду!
– продолжал он.
– И не делай вид, будто не узнаешь своего мужа!
Мужа? Возмущение оказалось таким сильным, что Фредерика не выдержала и обернулась. По залу, расталкивая вержей-официантов и охрану, спешил Пак. На руках он нес ребенка лет трех, еще двое, чуть постарше, но такие же темноволосые, как и младший, цеплялись за его одежду и спешили следом. Завидев же Фредерику, они набросились уже на нее, обливаясь фальшивыми слезами и вопя “мама” на два голоса.
– Какие-то проблемы?
– распорядитель в сопровождении двух амбалов с острыми ушами и шерстью на руках перегородили дорогу земпри.
– Одна, - Пак трясущейся от возмущения рукой указал на Фредрику, - моя жена. Дева Порочная поцеловала ее в пальцы, теперь чуть отвлекусь - сбегает из дома и спускает все деньги! Если бы не обещание, что дал ее батюшке, уже бы… Эх! Простите! Что вам за дело до наших проблем, позволите забрать ее? Много продула-то? Я что-то должен?
– Нет, свогор играла на свои деньги. Но спустила немало, почти сотню.
Ребенок на руках Пака зарыдал в голос, оплакивая деревянную лошадку в яблоках, которую ему никто не купит. Распорядитель бросил один взгляд на официантку и та почти мгновенно притащила мелкому десерт с клубникой и какие-то блестящие кубики.
– Конечно вы можете идти, да поможет вам Отец-Защитник, - проговорил распорядитель и дал охране знак вывести Фредди. Она упиралась, пыталась объяснить, что Пак посторонний мужчина, и вообще, к двадцати годам никак не успеешь родить троих.
Но ее никто не слушал, даже Клу притих и сдавленно хрюкал от смеха.
* 39 * (Фредерика)
Уже на улице земпри спустил ребенка с рук, выдал каждому из малышей по купюре в два галла, затем ещё десятку - флегматичной женщине в клетчатом жакете.
– Первый раз кто-то заплатил мне за то, чтобы приглядеть за этими сорванцами, - вздохнула она.
– Если ваша невеста снова попадет в неприятности - мы ее вытащим.
– У вас прекрасные дети, свогор!
– Пак пожал ей руку и ещё раз поблагодарил за помощь. Троица слаженно пожелала ему счастливого дня, а после выстроилась рядом с матерью, держась за руки.
– Уж послал Отец-Защитник, не поскупился, - согласилась она.
Фредерика была совсем иного мнения: ужасные дети, ужасный Пак, ужасный район!
– А вы с ними отлично смотрелись, - подал голос Клу, - такая милая семейка. Мама, папа, малыши. Будто картинку из будущего подглядел.
Пак же молча тащил Фредди подальше от игорного дома, нисколько не прислушиваясь к возражениям или попыткам соблазнить его возможным выигрышем. Прохожие если и оборачивались им вслед, то только понимающе ухмылялись, вроде муж хочет наподдать загулявшей жене, так ей и надо!
В конце концов Пак впихнул Фредди в какую-то подворотню, грязную и уходившую прямо к каналам. Там без всяких церемоний прижал к стене и вытянул руку вперед:
– Амулет и Клу, быстро!
– Не понимаю о чем ты…
Пак вдавил ее в стену еще сильнее, затем поцеловал, нагло лаская языком, будто они уже женаты и идут в спальню ради брачной ночи. Фредерику колотило от пережитого, а еще от подобравшегося ночного холода и сырости, все же тонкое платье, пусть и закрытое, мало подходит для таких прогулок. Пак же был таким теплым, таким уютным, пах одеколоном и совсем немного - домашней едой, что оторваться было невозможно. Наоборот, хотелось прижаться поближе, пристроить голову на грудь и разрыдаться, жалуясь на тяжелый день. Но, если разобраться, без участия Пака этот день был бы чуть проще и счастливее, поэтому Фредди отпихнула его и отошла на пару шагов.
– Ты что себе позволяешь?
– Повторяю твои действия: целуюсь ради амулета. Неприятно, да? Я все ещё жду, Фредерика!
Пак снова протянул руку. Предатель-Клу тут же материализовался на ней и виновато сжал шляпу в руках. Только сейчас Фредди заметила, что одежда будто велика вержу. Она болталась несмотря на ремень, подтяжки и несколько подворотов на рукавах и штанинах.
– Зачем, Клу? Я же тебя другом считал, - Пак сразу же пересадил вержа себе на плечо и без всяких церемоний выхватил сумочку у Фредди и влез внутрь.