Братва. Пощады не будет
Шрифт:
Мы подошли к миловидной девушке, сидевшей за журнальным столиком и выглядевшей частью интерьера, так как платье на ней было из красного бархата, словно она, не мудрствуя, в одну из портьер обернулась. Но изумила меня не эта пикантная деталь, а кассовый аппарат на столике.
– Вы предварительно записывались? – спросила секретарша, скромно глядя на верхнюю пуговицу моей рубашки.
– Ясное дело. По телефону. Евгений Михайлович меня зовут. Поищите в своем талмуде. Мне на девятнадцать часов назначено.
– Реестре, – спокойно-доброжелательно поправила эта любительница точных
– Вход только по одному. С каждого по двести пятьдесят тысяч. Аудиенция с Маргаритой Соломоновной не должна превышать получаса.
– Ничего себе расценочки! – присвистнул нетактичный Киса. – Пятнадцатилетняя «конфетка» меньше за час берет!
– В том и суть! – оборвал я праведное негодование соратника и добавил, совсем уже сбив того с толку: – Тем более что госпоже Звездиной лет сорок, не меньше!
Киса поглядел на меня как на окончательно сбрендившего и пренебрежительно поджал губы:
– Ага, вкурил! За опытность, значит, берет...
– Вот-вот! – усмехнулся я, любуясь на Кису, находящегося в явном глубоком заблуждении. – Ладушки! Расплатитесь тут за меня и вон на креслицах у стеночки посидите, поразмышляйте о смысле жизни на досуге. Куда мне идти, барышня?
– Прямо по лестнице первая дверь направо.
Поднявшись по короткой деревянной лестнице, застланной ковровой дорожкой, на второй этаж, я нетерпеливо стукнул костяшками пальцев в указанную дверь. Не дожидаясь ответа, повернул бронзовую ручку в виде полумесяца и вошел в рабочий кабинет гадалки.
Овальное помещение тонуло в розовом полумраке. Хотя шторы были задернуты, верхний электрический свет не горел, и освещался кабинет лишь канделябром о четыре свечи на массивном письменном столе, сработанном, кажется, из благородного красного дерева. Красиво жить не запретишь.
За столом восседала хорошо упитанная женщина в темном парчовом платье с длинными рукавами и глухим воротником.
– Не стойте в дверях, любезный Евгений Михайлович. Проходите, присаживайтесь, – низковатым грудным голосом сказала хозяйка, указывая на круглый велюровый пуфик напротив своей квадратной цитадели из красного дерева.
Когда я послушно сел на предложенное место, гадалка решила, по ходу, удивить меня своей прозорливостью:
– Аура практически вся черная, во многих местах нарушена, что не может не сказываться на состоянии здоровья. Печень и почки беспокоят? Постоянные нервные перегрузки и приступы депрессии? Правильно?
– Это костюм у меня черного цвета, – усмехнулся я. – Насчет почек верно, но это любой определит, глядя на мои мешки под глазами. Нет, дорогая Маргарита Соломоновна! Я не по поводу личного здоровья. Свои физические и психические проблемки решу уж как-нибудь сам. Я хотел бы выяснить судьбу нескольких очаровательных девушек. Служащих моей фирмы. Пропали они куда-то, ни слуху ни духу, как говорится. – Я выудил из кармана тонкую пачечку заранее приготовленных фотографий и положил перед прорицательницей. – Обращаюсь к вам как к авторитету в области симпатической магии. Не к кому просто больше за советом обратиться – вы моя последняя инстанция и надежда. Авось срастется?
Маргарита Соломоновна взяла
– Это что же, любезный Евгений Михайлович, такая у ваших симпатичных сотрудниц рабочая одежда? – лукаво улыбнулась Маргарита Соломоновна, отчего редкая щеточка пробивающихся черных усиков над ее верхней губой хищно встопорщилась, встав дыбом.
Забыл упомянуть, что фото я вынул из нашего журнала для клиентуры. Естественно, позы у девчонок там были самые соблазнительно-вызывающие и даже нахально-вульгарные. Из одежды присутствовали только черные чулки и туфли на высоком узком каблуке. Очень специфические, ясно, фото.
– Не распыляйте на такие глупые мелочи ваше драгоценное внимание! – уклонился я от ответа. – Лица ведь довольно отчетливо видны. Насколько сведущ в искусстве прорицания – это главное, чтоб прочесть участь человека. Верно?
– Вы неплохо осведомлены, молодой человек, – польстила гадалка, заново начав тасовать порнографическую колоду.
– Много занимался самообразованием, – счел я нужным пояснить. – В свободное от работы время. Почитывал разные популярные брошюрки.
– И такого времени, чувствую, у вас было предостаточно, – не отрывая внимательных глаз от фотографий, обронила прорицательница. – Лет пятнадцать – не меньше...
– Талант сразу видать! – пришла моя очередь говорить комплименты. – Но давайте, драгоценная Маргарита Соломоновна, ближе к теме. Моя скромная персона пусть останется в покое.
– Как скажете, любезный, как скажете, – медленно проговорила ведунья, возвращая фотографии. – У всех ваших сотрудниц судьба одна. На лицах явственно проглядывает печать смерти. Сожалею, но их уже нет в живых...
– Да? – я старательно всмотрелся поочередно в каждое фото, но ничего особенного почему-то не заметил. Красивые сексапильные «телки» – только и всего.
– Вы ничего не увидите, – тоном превосходства пояснила ясновидящая. – Лишь глаза себе напрасно намозолите. Чтобы проникать в тайную материю, нужен сверхчувствительный «третий глаз». Конечно, он есть у каждого человека, но слепой. Спящий, так сказать. Дабы его разбудить, необходимы специальные знания и способности.
– В курсе. Читал про это дело, – я разочарованно сунул бесполезные картинки обратно себе в карман.– Он во лбу помещается. Как глаз циклопа. Что еще можете добавить? Хотелось бы конкретных деталей. Если возможно.
– Все возможно в подлунном мире, – серьезно, почти наставительно сказала Маргарита Соломоновна и затуманенными карими глазами уставилась долгим взглядом на хрустальный шар на столе.
Я с готовностью последовал ее примеру, так как знал, что такие вот шары называют у магов-чародеев «оком мира», в котором будто бы можно запросто увидеть ответ практически на любой волнующий тебя вопрос.
Судя по сосредоточенному и в то же время какому-то странно-отстраненному выражению лица колдуньи, я сразу понял, что она в отличие от меня видит в прозрачном хрустале шара не только колеблющееся отражение язычков горящих свечей канделябра.