Братва. Пощады не будет
Шрифт:
– Как так? – не смог скрыть я искреннего изумления. – Почему, черт возьми?! Они что, свой профсоюз создали?
– Пока нет, тьфу-тьфу! Но и их понять, Михалыч, можно! Уже третья за месяц девочка исчезла с горизонта. Как корова языком слизала! Я тут не при делах, Монах! Гадом буду!
– Фатеры проверял?
– Само собой! Они в квартиры не возвращались. Даже «лавэ» на месте! Вот эта крайняя стопка.
– Ладушки! – я щелкнул пальцами, давая привычный знак Петровичу.
Тот не заставил себя ждать – перед каждым из нас моментально возникла очередная банка пива.
– Молоток! – обрадовал я нашего старикана, зная,
– А у меня завсегда все наготове! – похвастался Петрович. – Через пять минут срастется в лучшем виде!
Он ошибся лишь на пару-тройку пунктов. И десяти минут не прошло, как на столе появилась объемная сковорода с аппетитно шипящей на масле яичницей из двух десятков не успевших народиться на свет цыплят. Ничего не попишешь: кто не успел – тот опоздал, как говорится. Жестокая логика жизни. Се ля ви то бишь.
– Скорее всего пропажи где-нибудь на шалмане наркоманов тормознулись, – высказал личное мнение Цыпа. – Почти весь контингент колется. Потому и на панель подались – бабок ведь запостоянку на наркоту не хватает. Меры же ни в чем не знают, шалавы!
Яичня вполне удалась. Я за один присест умял чуть не половину сковородки. Без хлеба, правда. Его я вообще очень мало потребляю, как и большинство цивилизованных западных граждан. Обжорство никогда не вписывалось в число моих основных недостатков. Не то что у наших мальчиков. Киса с Цыпой очистили сковороду до зеркального блеска и, кажется, собирались продолжить свой волчий набег на съестные припасы Петровича, который порывался накормить молодых оглоедов еще и бутербродами с ветчиной.
– Не суетись, как однорукий при клейке обоев! – наставительно умерил я пыл старика. – Излишества ни к чему хорошему не приводят! Молодость обязана уметь ограничивать себя в желаниях, чтоб благополучно дожить до старости. Разделим-ка лучше наш скромный недельный навар.
Сорок миллионов и худощавую пачку баксов я без лишнего базара сразу изъял в общак фирмы, а оставшееся разделил строго по справедливости – по червонцу «лимонов» ребятам и двадцатку мне. Петрович с самого начала был у нас на простом окладе, и потому его доля в дележе прибыли не предусматривалась. Да и много ли старику надо? Живет на полном гособеспечении, так сказать. А жадность в людях я никогда не приветствовал, так как алчность разлагает душу человеческую похлеще всего семейства опиатов.
Впрочем, Петрович на долю и не претендовал, вполне довольствуясь своим положением управляющего пивбаром. Люблю, признаться, вот таких скромных рецидивистов – без излишних понтов и необоснованных амбиций частенько присущих представителям уголовного спецконтингента.
– Надеюсь, ты за недельку разберешься с девочками, и они прекратят наконец свою идиотскую забастовку! – повернулся я к Кисе. – Беспорядок в фирме недопустим! Убытки – в особенности! У нас не колхоз, а солидное предприятие, усек?
– Само собой! – заверил молодой соратник. – Хоть из-под земли выкопаю пропавших телок и успокою женскую публику. Выйдут на панель – никуда не денутся! Гарантия!
– Ловлю на слове, брат! – усмехнулся я самонадеянности Кисы. – Ладушки! Доставай свой заветный серебряный портсигар. Расслабимся децал после трудов праведных! «Капусту» считать самое пакостное дело – каждый раз пальцы ноют, словно в карты всю ночь резался!
Глава 2
Зря
Я решительно снял телефонную трубку и набрал номер Гоши Шепота, содержателя целой разветвленной цепи «массажных» салонов и двух десятков спецзаведений, поставляющих проституток по телефонному вызову.
– Гоша? Привет, брат! – я старался говорить без агрессивных ноток в голосе. – Узнал? Плохая для меня примета. Впрочем, я не суеверен. Вот что: кой-какие моменты надобно с тобою срочно прошевелить на нейтральной территории. Принципиальных возражений нет?
– А в чем суть, дорогой Монах? – после небольшой, но подозрительной паузы осторожно поинтересовался мой собеседник. – Давай у меня в офисе, или я сам к тебе подскочу.
– Маленький базар по нашему общему бизнесу. Одна проблемка некстати вдруг нарисовалась. Требует немедленного разрешения тет-а-тет. А ты никак опасаешься чего-то? Неужто есть причины?.. Возьми охрану – я не против.
– Хорошо, Монах. Забивай «стрелку».
– На двенадцатом километре, как обычно. Через пару часиков. Покатит?
– Вполне. Ну что ж, до скорой встречи, не прощаюсь тогда.
– Вот и ладушки! Не опаздывай, браток! Сам же в курсе – ждать и догонять не наше занятие, а ментовское!
– Буду в срок, Монах, не хипишуй зря.
Я повесил трубку и повернулся к Кисе с Цыпой.
– Волыны в наличии?
Оба кивнули: мол, как всегда.
Петрович, врубившись в происходящее, тут же выключил телевизор и бойко-суетливо забегал по сторонам своими поблекшими светло-голубыми глазенками, стараясь не показать охватившее его волнение.
– Евген, мне тоже надо ехать? Толку, правда, при разборках от меня чуть, но с пяти шагов не промахнусь, будь уверен!
– Ерунда! Успокойся, старик, без тебя справимся. Тут нужна сила, а главное – молодая реакция! Ты же, пока только еще «шпалер» будешь вытаскивать, дуршлагом вполне успеешь стать. Мальчонки у Шепота резкие, не хуже наших. Чуть шевельнешься не в тему – махом переведут в разряд покойников.
– А тебе еще жить да жить! – хихикнул Цыпа. – Ведь всего-то шестьдесят годков натикало!
Киса солидарно хохотнул. У мальчиков часто так – перед горячим делом возбуждение у них выражается в плоском юморе. Психика, видать, так устроена. Ничего особенного: я тоже ощущал сейчас мощный выброс адреналина в кровь. Это хорошо – теперь тело станет работать как точный, отлаженный механизм – на одних рефлексах и импульсах из подсознания, которые никогда не ошибаются и не требуют драгоценных секунд на оценку неожиданно возникшей ситуации. Звериное чутье к опасности – наипервейшее условие в нашей профессии, если, конечно, не хочешь враз стать безработным трупом.