Братья Дуровы
Шрифт:
русская цирковая наездница. Притом великолепная. Другие учени¬
цы и ученики Кюзана тоже успешно показывали высшую школу
верховой езды, вольтиж и конный балет.
Николай I принял участие и в постановке пантомимы «Блокада
Ахты» по сценарию, написанному флигель-адъютантом Мердером.
Император давал советы режиссеру, распорядился, чтобы в массо¬
вых сценах заняли солдат-саперов, и, что было совершенной «воль¬
ностью», разрешил
Новый цирк открылся с большой пышностью. Внимание и покро¬
вительство царя на первых порах способствовали его успеху в кру¬
гах аристократов. Однако неумение правительственных чиновников,
приставленных управлять искусством, быстро сказывалось. Фаль¬
шивые, надуманные, «ура-патриотические» пантомимы, усиленно
насаждавшиеся на арене, все менее привлекали зрителей. И хотя
чиновники от искусства докладывали царю, что подобный репертуар
«пренепременно будет воспитывать простой народ в чувствах пре¬
данности и любви к родине и монарху», тем не менее места в казен¬
ном цирке начали пустовать.
Означало ли это охлаждение народа к цирковому искусству?
Нисколько! Наоборот, число цирков в России год от года бурно
росло, они стали возникать по всей стране и в виде шапито кочевать
по самым глухим ее уголкам.
...Небольшой ресторан в Александровском саду прижался к крем¬
левской стене. Ресторан славится своими блинами и растегаями на
все вкусы: с начинкой мясной, рыбной, овощной, из дичи. Соблазн
не только для изысканных гастрономов. Однако цирковым акроба¬
там противопоказаны столь весомые желудочные радости. К то¬
му же карманы их почти пусты.
Братья Дуровы заняли место в тихом углу ресторана.
— Пару чая! —получил скромный заказ услужающий.
— За два года, что мы не виделись, много воды утекло,—про¬
должал начатый еще на улице разговор Анатолий.— С гимнастами
Николет я гастролировал в разных городах. Побывал в Риге, Либа-
ве, Митаве, Харькове. Но вот в Одессе крупно поссорился и разо¬
шелся со своими партнерами. И сразу сел на мель... Денег нет.
Знакомых директоров мало... А я, брат, обзавелся семьей, женился...
Кто она? Наездница... Верный мой друг и товарищ, разделяет все
мои невзгоды и радости. Она-то и дала добрый совет: «Напиши,
говорит, Труцци, директору цирка в Воронеже!» Я рискнул. Пред¬
ложил себя в качестве соло-клоуна, попросил в месяц двести руб¬
лей. Труцци откликнулся, но дал сто пятьдесят.
— Ты же никогда еще не выступал соло-клоуном?
—
провалюсь и испорчу карьеру, о которой столько мечтал... От такой
мысли все дрожало внутри. Жена опять поддержала, убедила: «Ведь
твоими шутками и остротами пользуются все клоуны нашего цирка.
Зачем терять свои выдумки?» В Воронеже, прежде чем представ¬
ляться директору, я купил самый дешевый билет в цирк. Внима¬
тельно посмотрел представление, изучил программу, работу своих
будущих конкурентов. Кое-что прикинул, наметил... После того
явился к Труцци, а через день дебютировал.
— И как прошел твой дебют?
— Так оробел, что не помнил, как начал свой номер. Наверно,
оставил у зрителей странное впечатление. Говорил много, слишком
быстро, бессвязно, и мои антре казались заурядными. Аплодисмен¬
ты были самые жидкие...
— Провалился?
— Нет! Выход во втором отделении произвел сенсацию. Я заста¬
вил себя успокоиться, и все мои шутки вызывали несмолкаемый
смех. И знаешь, в чем был секрет успеха? В труппе, состоящей из
иностранных артистов, я оказался единственным русским. Зрители
понимали каждое мое слово, и этим я особенно нравился. В тот же
вечер Труцци предложил мне контракт на целый год.
Услужающий уже вторично сменил на столе пузатый фарфоро¬
вый чайник с кипятком и поставленным сверху чайничком с креп¬
кой заваркой. Братья продолжали беседу. По-прежнему внешне
очень похожие, они по манере держаться стали еще более различны.
Владимир предпочитал молчать, лишь иногда задавал вопросы и
слушал, будто ища подтверждения какой-то своей мысли. Анатолий,
наоборот, говорил уверенным тоном, видно, обретенным в упорной
борьбе за успех.
— В Воронеже,—продолжал он,—впервые я получил бенефис.
Сбор был полный. Мне подносили подарки. Какой-то сапожник, мой
восхищенный поклонник, вышел на арену и подарил банку с ваксой
своего изготовления. Хохотал весь цирк... С Труцци я побывал в
нескольких городах, но в Саратове мы разошлись...
— Снова повздорил?
— Романтическая история... Наш наездник Луиджи ухаживал
за Эстериной, дочерью Труцци, но она предпочитала англичанина
жокея Орландо. Директор был против брака своей дочери с жокеем.
Тогда они решили повенчаться тайно. Я дружил с ними обоими
и согласился помочь свадьбе. Директор узнал об этом и обрушил