Братья Дуровы
Шрифт:
венно бывает в жизни, а на несчастье двадцати других. Потому,
чтобы занять видное положение в театре или цирке, нужно пред¬
варительно превратить многих в ничто и уже на их терпеливых
плечах основаться самому во всем блеске своего успеха. В сущно¬
сти, за кулисами царит одно правило: «Топи!». И если ты сам не
будешь топить, так утопят тебя... Все хотят есть слаще, жить про¬
сторнее, и поэтому каждый карабкается на первое место,
хорошо оплачивается и тешит самолюбие».
Много горьких минут надо было испытать, чтобы прийти к по¬
добному заключению. Как бы то ни было, оно дает ключ для пони¬
мания сложных жизненных взаимоотношений братьев Дуровых.
Безработный циркист под кровлей опекуна не испытывал острой
нужды. Но его, уже вкусившего сладость успеха в провинции, то¬
мила вынужденная бездеятельность в Москве. И он настойчиво
добивался ангажемента в цирке Шумана. Разговор с директором
был короток:
— Кто вы? — спросил директор.
— Русский клоун Дуров.
— Как?
— Анатолий Дуров — русский клоун.
— Не слыхал такого.
— Я начинающий...
— Таким место в провинции...
— Дайте дебют!
— Глупости!
— Я буду иметь успех...
— Прощайте! Некогда...
— Вы, может, раздумаете? Я к вам наведаюсь...
Через некоторое время молодой клоун возобновил разговор с
Шуманом.
— Ах, вы опять? — недовольно вымолвил директор.—Я занят
и говорить-то нам не о чем.
— Дайте дебют!
— Повторяю, у меня служат только настоящие артисты, а но¬
вичку делать нечего.
— Перестать быть новичком — дело будущего.
— Хорошо, подумаю...
Через неделю настойчивый клоун снова явился к Шуману.
— Насчет дебюта? — встретил вопросом директор.
— Да!
— Мой цирк не балаган.
— Когда же вы подумаете?
— Как-нибудь в свободную минуту...
Это явно походило на издевательство.
В то же время крестный отец возобновил свои увещевания.
— Оставь свои увлечения! Займись чем-нибудь серьезным. Про¬
шу тебя, как родного сына.
— Ничего другого я делать не умею.
— Научишься.
— Ни к чему, кроме цирка, у меня сердце не лежит.
— Шутовством век не проживешь, а ты уже человек семейный.
Безработица и настояния опекуна в конце концов возымели дей¬
ствие. «Русский клоун» решился пойти на жертву — стать учителем.
Три студента-репетитора начали срочно готовить его к экзамену
на учительское звание.
Осенью 1885 года в городе Можайске
стоялось это событие. Анатолий Дуров получил диплом приходского
учителя, а после дополнительного экзамена в Москве — преподава¬
теля городского училища.
Захаров привычно «тряхнул» связями и устроил новоявленного
педагога в Богоявленское городское училище. Однако карьера его
на поприще народного просвещения длилась недолго. Уже через
педелю он явился к крестному отцу с повинной головой.
— Простите меня, но дальше учительствовать я не в силах. Вот
вам на память мой диплом и... прощайте!
— Вздор! Что ты вздумал?
— Каждому кулику свое болото краше остальных болот.
— Куда ты?
— В цирк...
Бывший учитель снова явился к Шуману. На этот раз встреча
приняла неожиданный оборот.
— Вы обещали в свободную минуту подумать насчет моего
дебюта...
— Подумал...
— Ну?
— Стало ясно, что вы мне смертельно надоели.
— Об этом и думать не стоило.
— Так надоели, что я решил от вас отвязаться.
— Покорно благодарю...
— Ия решил дать вам пробу на репетиции.
— Спасибо и за это. Когда можно предстать перед вашими
очами?
— Хоть завтра!
На другой день Анатолий Дуров показал на манеже несколько
своих антре. Зрители — артисты труппы одобрили работу молодого
клоуна. И Шуман милостиво изрек:
— Ну что ж... Изредка можно посмотреть ваши глупости. Дам
дебют. Однако знайте, если публике не понравится, то и за десять
рублей в месяц не найму.
Таким тяжелым путем удалось получить дебют в Москве.
Теперь необходимо было приготовить костюм, подходящий для
выступления перед взыскательной публикой. Оказалось это совсем
не простым делом. Ситцевый костюм, в котором кое-как можно было
показаться на арене в провинции, имел жалкий вид и теперь явно
не годился. Следовало во что бы то ни стало сделать новый костюм.
А в кошельке ни копейки!
Пришлось ревизовать сундуки с рухлядью на чердаке дома За¬
харова. Однако в них ничего подходящего не нашлось. Неужели
из-за костюма сорвется так дорого доставшийся дебют? В полном
отчаянии Дуров шарил глазами вокруг. Вдруг взгляд его упал на
шелковые гардины в гостиной крестного.
— Вот! — радостно воскликнул дебютант.
Гардины вмиг были сорваны, разрезаны, раскроены... Жена сши¬