Братья Дуровы
Шрифт:
элегантных экипажей.
I. Четверка вороных — изящная французская упряжь и экипаж.
II. Четверка бурых — венгерские бурые лошади.
III. Английский тандэм — пара светло-рыжих лошадей, польская
упряжь.
IV. Пара вороных — шведская упряжь».
Наездники, жокеи и вольтижеры показывали чудеса дрессировки
и собственной ловкости. Наездники на полном скаку выполняли
сложные акробатические упражнения, прыгали сквозь обручи,
жонглировали
Необычайные по сложности, почти балетные номера исполняли
дрессированные лошади в одиночку и целыми группами. В киевском
цирке дрессировщик Петр Крутиков выводил на манеж лошадей,
которые подчинялись его словесным командам без применения хлы¬
ста и шамберьера. Как было не дивиться такой сцене. На манеж
выходили шестнадцать золотистой масти лошадей. По словесной
«просьбе» дрессировщика они проделывали сложные эволюции, а
затем сбивались в кучу на середине манежа. У каждой лошади на
сбруе был номер. И когда дрессировщик приглашал: «Первая, на свое
место!.. Вторая, на свое место!..» — все лошади становились в ряд,
соответственно номерам.
В цирке Чинизелли образцы высшей школы показывал знаме¬
нитый английский наездник Джемс Филлис. Целое исследование
было написано о методах выездки Филлисом его прославленного
коня Поверо. Высокое умение наездника привлекло внимание воен¬
ных кругов, ему поручили трудных для езды лошадей из царской
конюшни, которых он в короткий срок сделал «легкими». Офицеры
гвардейского кавалергардского полка считали за честь брать уроки
у Филлиса. Генерал-инспектор кавалерии поручил наезднику своих
верховых лошадей, в том числе двух гигантского роста, настолько
непослушных, что никто и не пытался их останавливать, когда они
переходили на галоп. Велико было общее изумление при виде того,
как от легкого движения руки тщедушного старичка Филлиса эти
непослушные гиганты с полного галопа замирали как вкопанные.
Джемс Филлис завоевал такой авторитет, что военное министер¬
ство пригласило его участвовать в выработке наставления для кава¬
лерийских частей русской армии.
Какое первостепенное значение имели конные аттракционы в
цирках, говорит примечание к одной программе: «В случае болезни
лошади или артиста дирекция оставляет за собой право заменить
один номер другим».
Не в пример многим московским улицам и переулкам, давным-
давно уже не оправдывающим свои старинные названия, Садовое
кольцо действительно
его булыжная мостовая местами прорастает травой. И совсем не
по-городскому просторно вокруг. Да и дома попадаются тут ни
дать ни взять, будто дачные — деревянные, приземистые, по фасаду
всего в несколько окон.
В одном из таких домов на Садовой-Самотечной, вернее, во
флигеле в глубине двора, обитает человек редкой профессии, о чем
извещает прибитая на воротах дощечка: «Дрессирую всевозможных
животных, специально собак. Владимир Дуров».
Объявление привлекает редких клиентов, и дрессировщик по
большей части пребывает в обществе нескольких подобранных на
улице бродячих собак, козла и горластого, требовательного гусака.
Все они размещаются в единственной большой комнате флигеля,
лишенной всякой меблировки и оборудования, если не считать ко¬
лец в стенах, к которым привязаны цепочки от ошейников четвероно¬
гих учеников.
Учитель пользуется любовью всего класса. Когда он переступил
порог и произнес: «Здравствуйте, господа!», собаки весело залаяли
и приветливо замахали хвостами, козел заблеял, и в его желтых
глазищах вспыхнул живой огонек, а гусак громогласно загоготал.
— Для начала займемся математикой,— говорит учитель.— Ска¬
жи, Бишка, сколько получится, если два помножить на два?
Кудлатый пес Бишка — явно «не дворянского» происхождения,
что не мешает ему служить образцом послушания и сообразительно¬
сти. Уши собаки — лохматые треугольники — сторожко поднялись,
ясные золотистые глаза, не мигая, уставились на хозяина. Секунда
молчания, и пес лает четыре раза.
— Молодец! — хвалит учитель и тут же награждает ученика
кусочком печенья.— А теперь скажи, пожалуйста, сколько будет
три плюс три?
Лохматые треугольники снова напряженно торчат, немигающий
взор до предела сосредоточен. Собака «думает». «Считает»?
— Гав!.. Гав!.. Гав...—ровно шесть раз лает кудлатый матема¬
тик и опять награждается за верный ответ.
— Отлично! Теперь займемся грамотой.— Учитель кладет на
пол детские кубики с буквами.— Сложи, Бишка, слово «мама».
Возьми букву «эм»... Правильно! Теперь бери «а»... Так...
Надо ли объяснять, что собака не знала букв, не умела склады¬
вать и умножать числа? Дрессировщик подавал ей соответствующий
сигнал, и животное, подчиняясь ему, выполняло задание. Но при¬