Братья Маджере
Шрифт:
— Вы уверены, что хотите ужинать здесь сегодня вечером, моя леди? Слуги отказались приходить сюда после наступления темноты, и…
— Спасибо, Робер, все будет хорошо, — мягко прервала его Шавас.
— Показать вам дорогу, мадам? — спросил Робер, сведя руки вместе.
Член совета покачала головой и улыбнулась:
— Нет, я думаю, мы сможем найти свой собственный путь.
— Очень хорошо, мадам, — ответил Робер. Он повернулся на каблуках и оставил их.
— Не ждите, — сказала Шавас кучеру экипажа.
— Когда мне вернуться за вами, моя леди?
Шавас глянула на Карамона уголком глаз.
— Завтра утром, — сказала она мягко.
Карамон думал, что стук сердца может оглушить его.
Вдвоем они обошли вокруг здания, которое он посчитал, из-за запаха, кухней. Они подошли к тому, что могло быть входом в парк. Глаза силача приспособились к темноте. Он увидел расстеленные скатерти и понял, что она собирается ужинать на открытом воздухе. Он огляделся тревожно. Какое хорошее место для засады. Воспоминания о трупе. Который он видел вчера вечером, чуть не заставили его повернуться и бежать. Шавас скользнула своей рукой по его и они пошли рядом.
— Это одно из моих любимых мест. Оно позволяет быть мне более… смягченной, чем дома, — шепнула она в ухо Карамона, придвигая свою мягкую щеку к его.
Когда они прибыли, место было готово. Робер положил несколько черных подушек, разместив их в удобных положениях вокруг белой скатерти. Два серебряных подсвечника стояли посередине, душистые свечи горели теплым светом. На тарелках и подносах лежали свежие фрукты и теплое мясо. Два хрустальных бокала были заполнены красным вином и ждали, когда ими насладятся.
Шавас подвела Карамона к скатерти. Отпуская его руки, она села на подушки напротив него, располагая удобно свое гибкое тело.
— Пожалуйста, сядьте, — сказала она, изящно указывая на насыпь подушек.
Силач неуклюже сел, подложив под себя ноги в скрипящих ботинках.
— Вы выглядите роскошно, Карамон, — комплимент Шавас вызвал прилив крови к щекам.
— Мм, спасибо, — сказал он, неуверенный, должен ли он возвратить комплимент или просто изящно принять.
— Вы выбрали очень хорошее место. Оно очень… мм…
— Личное, — женщина закончила за него. — Как Члена совета Мереклара, я постоянно нахожусь предметом внимания общества. Но даже у меня есть потребности, и одна из них — уединение.
— Это звучит так, будто у вас очень занятая жизнь, — сказал Карамон, пригубив вино.
— Да, очень занятая и очень… одинокая.
Шавас опустила глаза. Ее ресницы бросали длинные тени, и одинокая слеза скатилась по щеке. Карамон хотел заключить ее в объятия, но не знал, как обойти расставленные тарелки на земле.
Уставившись на свой стакан, Шавас поднесла его к пламени свечи. Член совета внезапно мигнула и нахмурилась, будто пробуждаясь от какой-то мечты.
— Тост, — сказала она ясно. — За вас и вашего брата.
— И за успех нашей миссии, — добавил Карамон громко.
Это, казалось, застало женщину врасплох.
— Конечно, — сказала она. — За… успех.
Карамон опустошил бы свой стакан одним движением, если б не заметил, что его спутница оставляет свой почти полным.
— Вы голодны? — спросила член совета. Она нагнулась над скатертью, беря тарелку воина. Не дожидаясь ответа, она начала наполнять тарелку воина, выбирая мясо, плоды и рыбу.
Карамон поискал вилки и ложки, но, не найдя ничего, очень обеспокоился — вдруг он опять что-то пропустил. Шавас заметила его беспокойство.
— Ешьте руками, Карамон. Никто не наблюдает! Мы полностью, абсолютно одни.
Женщина взяла пальцами ягоду и медленно поднесла ее ко рту, слизывая капли сока. Он хотел есть до того, как они сели, но теперь спрашивал себя, а смог бы он есть в полный рот. Он никогда в жизни не хотел так женщину, как хотел эту. Они не разговаривали во время еды. Оба, казалось, с нетерпением ждали, чтобы ужин закончился.
Когда они закончили, Шавас вытерла пальцы шелковой салфеткой. Робер появился, по-видимому из ниоткуда, и начал убирать тарелки.
— Когда закончите, можете уходить, — сказала Шавас, не сводя пристального взгляда направленного на Карамона.
— Спасибо, моя леди, — сказал Робер с явным облегчением.
— Теперь, Карамон, — сказала Шавас, — о чем поговорим?
— Поговорим, — сказал Карамон пораженный и разочарованный. У него на уме были другие идеи. — Ну я не знаю. О чем бы вы хотели поговорить?
Шавас налила себе второй стакан вина.
— Расскажите о себе. Расскажите об одном из ваших приключений.
Силач подумал о тех историях, которые он обычно рассказывал в тавернах — о крови, о кишках, о холодной стали. — Я сомневаюсь, что любой из рассказов, которые я знаю, заинтересовал бы вас, — пробормотал он, почти опрокидывая свое вино. Подхватив его, он опустошил стакан в один глоток.
— Вы можете удивиться, — сказала Шавас. — но если вы не хотите говорить о сражениях. То расскажите мне о своем брате. О Рейстлине.
— Ах — ха, — Карамон поерзал беспокойно и ревниво. Кажется, он нашел ее искренний интерес. — Рейст? Что вы хотите знать о нем?
— Расскажите, что он представляет собой? Он очень молод, что бы иметь такую силу, не так ли?
— Он самый молодой из тех, кто проходил Испытание в Башнях Высшего Волшебства, — сказал Карамон неохотно, не желая, ни думать ни говорить о том ужасном времени.
— Действительно? — спросила Шавас. — Это должно быть был пугающий опыт.
— Да. Те, кто не проходят Испытание, умирают.