Братья Маджере
Шрифт:
— Я думаю, что мы подошли близко, — сказал Рейстлин. — животное увеличило скорость.
— Ты узнаешь эту часть города?
— Нет, впрочем как и ты.
Карамон покачал головой. Они были на бульваре, окруженном зданиями, магазинами и постройками, которые выглядели заброшенными и неиспользуемыми. Хлам заполнял несколько переулков, которые пересекали группы зданий подобно большим ранам, темным и грязным. Даже белые камни города казались изношенными и старыми.
— Это очень странно, — сказал Рейстлин, отбрасывая капюшон и глядя в темные окна.
— Да, это место кажется умершим, — Карамон говорил тихо и встревожено, хотя вокруг. Казалось, не было ни кого.
— Часть города, которая когда-то умерла и не была похоронена. Взгляни, наш друг нашел, то что искал, что бы показать нам.
Черный кот царапал крышку коллектора на тротуаре справа. Близнецы осторожно подошли к коту. Но он не убегал, как прежде, а продолжал царапать, издавая резкий «мяв».
— Он хочет, что бы мы пошли туда, — сказал Рейстлин. Указывая длинным тонким пальцем он скомандовал:
— Подними крышку, Карамон.
Воин посмотрел на него
— В коллектор? Ты уверен, Рейст?
Кот пронзительно завизжал.
— Сделай так, как я говор! — прошипел Рейстлин.
Огромный воин наклонился, схватил покрытие обоими и начал поднимать, напрягая мускулы. Его лицо покраснело от усилия, его черты сосредоточились и сконцентрировались в напряденном усилии. После нескольких мгновений крышка поддалась и он отодвинул ее в сторону.
Кот пристально уставился на братьев, он повернул голову в сторону и оббежал глазами улицу и повернулся к ним. Без предупреждения кот прыгнул вниз и исчез в темноте.
Карамон вытер пот со лба. Он смотрел вниз в непроницаемое отверстие. Оно выглядело похожим на бездну. Ему казалось, что он мог чувствовать, как ледяные когти протянулись, хватая его, что бы утащит в царство смерти. Он задрожал, отшатываясь назад.
— Мы действительно должны пойти туда?
Рейстлин подтверждая кивнул. Лицо мага было твердым. Казалось, что он находился под тем же впечатлением, что и брат. Но он двинулся вперед.
— Лучше позволь идти первым мне, — сказал Карамон.
Воин вынудил себя подойти к провалу ямы. Став на колени, он сделал несколько глубоких вздохов, а затем спустился в нее. Его ноги поглотила тень, затем она начала охватывать руки и, наконец, голову. Подобрав свои одежды, Рейстлин приготовился спуститься под Мереклар.
— Эй ты! Или заказывай выпивку, или уходи!
Ирвин открыл глаза, что бы увидеть сердитое лицо хозяина таверны, глядящего на него сверху вниз.
— Не слоняйся тут!
— Я не слонялся, — негодуя, ответил кендер. — Я задремал. Хотя, — он добавил, вытаскивая лепестки роз из его волос, — я не помню, что бы я спал днем, разве что в детстве. Но я поздно лег ночью, возможно этим все и объясняется. Интересно, куда делись Рейстлин с Карамоном?
В первый момент, Ирвин сильно волновался, что не мог найти друзей, но потом это неприятное чувство исчезло, оставляя его более веселым, чем он был днем. Тихий раздражающий голос внутри него ворчал, что не нужно будет делать это, делать то. И больше не будет угроз, если он не сделает, то что ему говорят. Не будут никуда тянуть, нигде запирать, не будут отбирать мешочки, не заставят искать и встречаться ни с какими людьми. В каких-то вечно скучных местах.
Теперь, когда он был далеко от Рейстлина и Карамона, Ирвин снова чувствовал себя беззаботным и счастливым, и он занялся тем, что делают все кендеры — исследованиями.
Ирвин прогуливался по улице, глядя по сторонам с интересом. Люди, связывавшие его с магом, шептались, что маленький человек с острыми ушами мог быть демоном. Они отскакивали от него, заталкивая детей в дома и захлопывая двери.
— Как грубо, — сказал Ирвин, пожимая плечами. Он шел, опираясь хупаком о землю, в постоянном размеренном ритме.
— Я был здесь раньше, не так ли? — спросил он себя громко. Он подошел к перекрестку и увидел переулок, который вел к аркаде. — Я вспомнил! Это там, куда я пошел в первую ночь, я был здесь! Это та гостиница, где мужчина хотел меня убить и где меня поцеловала девушка.
Ирвин пошел через рынок. Ни один из магазинов не был открыт, только несколько людей шли через переулок, стараясь побыстрее закончить их дела и вернуться к безопасности дома.
— Привет! — сказал звонкий молодой голос.
Ирвин оглянулся.
— Ты помнишь меня? Ты помог мне той ночью. У меня не было возможности спросить твое имя. Я Катрин Мин. А ты?
— Ирвин. Ирвин Волосетка, — сказал кендер, протягивая маленькую руку. «Это так Карамон приветствует девушек?»- думал он, пытаясь вспомнить.
— У меня не было так же возможности поблагодарить тебя. Ты убежал прежде, чем я успела сказать что-нибудь. Я могу угостить тебя напитком? Я работаю там. Наш фирменный напиток называется Удивительный Камень.
— Удивительный Камень? Никогда о таком не слышал, — сказал Ирвин.
— О, только самые стойкие авантюристы пробовали его. И выжили, — хихикнула Катрин.
Таверна была такой же большой и грязной, как помнил ее кендер. Пиво и другие неприличные пятна загрязняли пол. Стены были построены из плохо прилаженных деревянных досок, которые были грязные и гниющие от старости. Катрин подошла к бару и начала смешивать ликер в стакане, наполняя кубок из красного, зеленого и синего графинов. Готовый напиток она пододвинула к Ирвину, который сидел на одном из многих разнокалиберных табуретов. Он сделал глоток и его глаза расширились.
— Праздничный пунш, — воскликнул он, узнавая. — Хорошо.
— Праздничный пунш? Что это? — спросила Катрин.
— Это то, что кендеры пьют на празднике, конечно, — ответил он. — У вас сегодня не очень оживленная торговля.
Бар был бы пуст, если б не кендер и молодая женщина.
— Это — убийство, — с легкостью сказала Катрин. — Все напуганы убийством. А я говорю — удачное избавление.
— Да, я помню. Это тот человек, который ударил тебя, — Ирвин потягивал напиток.
— Вы знаете, это интересно. Лорд Манайон часто приходил сюда и сильно напивался, но всегда был джентльменом. Много ночей я следила, что бы он благополучно добирался до дому. Но в последние несколько недель он изменился. Он превратился, — девушка нахмурилась, задумавшись, — в хмурого, жестокого. Это случилось, когда он начал носить ожерелье, подобное тому, что носишь ты.