Братья по крови. Книга первая
Шрифт:
— Книжек много прочитал. Игорь Анатольевич! А что там по нашему делу?
— Что тебя конкретно интересует?
— Ну, хотя бы обвинение, выдвинутое против меня в убийстве несовершеннолетнего, совершённое при превышении мер необходимой обороны.
— Нет никакого обвинения. Вам с братом ещё нет четырнадцать. А к тому же действовал ты строго по закону. На вас с братом напала группа лиц с оружием. Ты защищал себя и брата, используя подручные средства. Вот выпишут вас, и тогда следователь подробно допросит на протокол в присутствии педагога…
—
— Нет. Того следователя уже самого допрашивают. Он уж слишком рьяно подгонял факты, штампуя свои дела… Там много чего вскрылось. Ты же не в курсе. Практически всё отделение милиции, где ты ночевал выведено за штат. А многие уже без погон и под следствием. Они друг на друга такого наговорили, спасая свою шкуру, что нам теперь за год не разгрести. Среднестатистический сотрудник милиции — странное существо. С виду суровый и жёсткий, а порою даже и жестокий. Но стоит ему попасть под следствие, блеет как агнец на закланье, и сдаёт всех своих сослуживцев даже при отсутствии на него какого либо давления.
— И что? Все такие?
— Нет. Не все. Но таких много…
— А Вы-то сами? Я вроде бы видел на Вас форму капитана милиции… Себя Вы не причисляете к этим… блеющим агнцам?
— Понимаешь, Саша…
* * *
Блин. Где-то я подобное уже слышал. Кажется в одном из советских сериалов… Ну, да… Было что-то похожее…
— Пал Андреич! Вы — шпион?
— Видишь ли, Юра…
Что-то типа этого и прозвучало… И сейчас вот… Только это уже и не кино вовсе.
* * *
— Понимаешь, Саша… Я не совсем сотрудник милиции…
* * *
А по его интонации я понял, что его слова надо понимать немного по-другому, как: «Я совсем не сотрудник милиции»
Мои мысли стали скакать быстро-быстро. Если он не милиционер, тогда кто? Другого ответа на ум не приходит, как три буквы, пугающие иностранцев даже без перевода: «К. Г. Б.»
Ну, и что мне делать? Проявить догадливость несвойственную сиротке тринадцати лет от роду, или сыграть дурачка?…
Ни то ни другое не подходит. Дурака он во мне точно не видит. Хитринки в его глазах дают понять, что он читает меня, как книгу. Только вот книга это написана не на том языке, который он изучал в своих университетах.
* * *
— Я Вас не понимаю, Игорь Анатольевич.
— А мне кажется, что ты уже догадался…
— Догадки есть, но я не уверен.
— Не разочаровывай меня! Я уже сделал по поводу тебя определённые выводы, а ты сейчас делаешь вид, что ты ничего не понимаешь.
— Игорь Анатольевич. Я действительно многого не понимаю, а мои догадки — это всего лишь догадки… Я же никогда раньше не видел сотрудников
— А ты прямо дипломат… Вроде и слов много наговорил, и особо ничего не сказал… Но и акценты расставил в нужных местах.
— Я в детдоме вырос. Там за лишние слова можно и по башке получить.
— Понимаю. Так вот… Отвечая на твой вопрос. Я не из тех, кто будет на первом же допросе плакать и каяться. Но… У тебя же отец партизан. И ты должен понимать, что враги могут такие методы применить при допросе, что расскажешь всё про всех.
— Ниндзя может откусить себе язык, чтобы никого не выдать.
— Найдётся полно способов, чтобы он всех выдал и без языка. Кстати, а откуда ты знаешь про ниндзя.
— Читал много. Ну и как-то попалась книжка про Японию. Там ещё про дзюдо было, про самураев. И там было написало, что откусив себе язык, тот японец умер. Кровь текла из языка, а он её глотал.
— Ясно… — задумчиво проговорил, глядя на меня комитетчик.
Да. Теперь я уже в этом не сомневался. Только непонятно. почему он в милицейской форме был в составе группы, проверяющей отделение милиции. Я конечно же помню, что ведомства Андропова и Щёлокова между собой враждовали. Но самый пик этой вражды должен наступить только лет через пять-шесть… А кто такой тогда полковник Авдеев? Но в лоб я про это спрашивать не буду… Соберу побольше информации.
— Какие планы на будущее у вас с братом?
— Игорь Анатольевич! Какие перспективы могут быть у сирот, живущих в детдоме? Денег нет, жилья нет… Может даже получиться, как в той комедии: «Украл. Выпил. В тюрьму! Украл. Выпил…»
— Не прибедняйся, Тихий! Вы ребята спортивные. Отслужите в армии. Найдёте работу. Получите квартиру. Я не думаю, что у тебя мозгов хватит только для того, чтобы ввязаться в криминал.
Знал бы ты, товарищ капитан, какие мозги полезут в криминал лет через десять-пятнадцать.
— Даже без моего желания у нас есть тысяча шансов из ста, чтобы влипнуть в какое-нибудь дерьмо, как например несколько дней назад. А в армию нас могут призвать в стройбат. Там всякие разные служат… И ранее судимые тоже, кстати. Вы же понимаете, что мы с братом не будем терпеть издевательства над собой?
— Да. Это я уже понял. Надеюсь, что вы с братом ещё не успели набедокурить?
— Не знаю о чём Вы, товарищ капитан. А Вы точно капитан?
— Я-то капитан. А вот с тобой не всё ясно мне…
— Опять я в чём-то виноват?
— Да, нет пока… Только понять не могу, почему за один день так резко могли измениться сразу два человека?
— Вы это про нас с Лёхой?
— Ну а про кого же ещё… Жили себе тихо, мирно. В принципе, в полном соответствии со своей фамилией. И вдруг вас с братом, как подменили. Нырнули под воду братья Тихие, а вынырнули уже… ниндзя… — усмехнулся капитан Васин.
— Шутите. А мне тогда не до шуток было, когда мой брат чуть не утонул, и меня чуть не утопил. Мне же пришлось тогда брата бросить…