Братья по крови. Книга первая
Шрифт:
— А что у вас есть из Булычова?
Продавщица оценивающе смотрит на меня, словно оценивая: «Сколько я стою, судя по моей одежде?». Похоже, что цифры в её голове сложились как надо.
— Есть новая книга Кира Булычёва «Девочка с Земли». Там несколько рассказов. Есть и «Девочка, с которой ничего не случится.»
Она отрывает листок коричневой обёрточной бумаги и простым карандашом пишет на ней
Я киваю головой.
— А есть что-нибудь ещё интересное?
— А что тебе интересно?
— Велтистов, например… Про Электроника. Там вроде бы две книги…
— Увы. «Электроник — мальчик из чемодана» уже давно была в продаже. Её нигде не найдёте, только с рук. А продолжение называется «Рэсси — неуловимый друг». Недавно вышла. Но как только она появилась на прилавках, тут же смели. Ничего не осталось. Но есть из Велтистова «Гум-гам». Там про…
Я киваю. Типа согласен. Беру!
Она рисует ещё «пятёрку».
Я снова кивком подтверждаю. И вдруг вижу на полке в свободной продаже, знакомую с детства книжку. У меня такая точно была, и зачитал я её тогда просто до дыр. «Избранное» Софьи Радзиевской. Там в сборнике три повести и один рассказ. «Болотные робинзоны» — повесть про войну, «Остров мужетсва» — про зимовку наших поморов в старые времена на острове Шпицберген, «Рам и Гау» — приключения пещерных людей в каменном веке. А рассказ «Джумбо» — про собаку. Очень душевный, прямо таки слёзовыжимательный рассказ. Собачку жалко!
— Можно вот эту ещё посмотреть? — указываю на замеченную книгу.
Да. Это именно она. Беру не глядя!
Вполголоса спрашиваю?
— Сколько за всё?
На бумажке появляется странное число: «четырнадцать восемьдесят две.»
— Деньги Вам?
— В кассу, пожалуйста!
Ну, в кассу, так в кассу. Похоже, что деньгами она в магазине не берёт. Зато потом она на лишнюю сумму возьмёт себе нужных книг, чтобы потом продать… «хорошим людям»… Ну и ладно…
Я шагаю в кассу. Снова протягиваю четвертной.
— Четырнадцать рублей восемьдесят две копейки в книжный отдел.
Мне пробивают чек, с которым я и возвращаюсь за покупкой. Продавщица вручает мне мои книги, уже завёрнутые в коричневый крафт, и обвязаны бумажным шпагатом.
Надеюсь, что она упаковала внутрь те самые книги, а не сборник речей Брежнева? Тьфу ты, ну ты… Какого чёрта. Тут нет никакого Брежнева… А есть Шелепин… Я так и не занялся изучением новейшей истории. Ладно. Чуть-чуть обождет меня эта инфа. А пока мы выходим на улицу, заходим за угол, где я надрываю край упаковки и убеждаюсь, что книги те самые, что я выбрал…
— Саша! А как у тебя получается с ходу так красиво врать?
— Я не врал. Просто я сочинил историю, которая помогла нам купить очень интересные книжки.
— Больше не буду! А не по пустякам можно?
— Не по пустякам можно!
— А это когда?
— Ну, когда тебе в ногу пуля попадёт или снова руку сломаешь, тогда можно.
— Я больше не хочу ломать руку. А что за книжки ты купил?
— Потом покажу. Интересные книжки. Вот поедем на море, будешь лежать, загорать и книжки читать.
— Мама ещё не согласилась.
— Маму мы уговорим.
— А ей тот дядька понравился.
— Она сама тебе об этом сказала?
— Нет. Я маму свою знаю. Когда ей какой-то мужчина нравится. То она начинает себя немного странно вести. Не так, как обычно.
— И часто ей нравятся разные мужчины?
— Нет. Я только двоих видела. Один на работе у неё. Но он женат и он её начальник.
— А другой.
— Был у неё один раз. Он мне не понравился. Не хочу про него вспоминать.
— Потом расскажешь мне?
— Зачем?
— А я хочу всё про тебя знать.
— Всё нельзя…
— Почему?
— Ты узнаешь, какая я плохая, и бросишь меня…
— Опять начинаешь?
— Нет…
— А пошли в «Звёздочку»!
— Зачем?
— Купим тебе что-нибудь.
— Но ты же сказал, что сошьёшь мне всё сам.
— Я же не всё умею шить.
— А что ты не умеешь?
— Я не умею шить обувь. Не умею вязать свитера и шарфы. А ещё я не умею шить майки, трусы и купальники. У тебя есть купальник?
— Есть. Но он прошлогодний. Он мне в самый раз, но…
— Я помню. Ты — выросла. Вот пойдём и посмотрим, что там есть на тебя…
17 июня. 1974 год.
Москва. Таганская площадь.
Универмаг «Звёздочка».
На первом этаже были игрушки, немного канцтоваров, спортивный отдел и ещё чего-то… Раньше, в том моём детстве, это был мой любимый этаж, но теперь мы его поглядели, так, мельком… Ладно я, но игрушки совсем не заинтересовали Анюту.
— Тебе не нравятся куклы?
— Хм… Я уже выросла…
— А плюшевые игрушки:
— У меня был мишка.
— Был? А что с ним стало?
— Он… Больше его нет.
— Ладно. Проехали… Пошли на второй этаж. Там одежда и обувь должна быть.
* * *
Да… Уныло и печально. Я даже не смог найти себе футболку. Пришлось и дальше ходить с жирным пятном на груди, оставшимся от руки этой Светы.
А Анюту я немного переодел. Она у меня стала теперь пионеркой. Синенькая юбочка и белая рубашка с шевроном на рукаве. Галстук повязывать не стали, хотя я и купил на всякий случай три штуки. Вдруг база отдыха, обещанная Васиным будет с пионерским уклоном, а у нас и нет ничего. Не в джинсах же ходить на пионерскую линейку. Я подумал, подумал, да и купил нам с Лёшкой тоже по рубашке и паре шорт пионерского образца.