Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов
Шрифт:
– Я буду сдержан и осторожен в разговорах с графом, – обещал де Кюсси. Он сел рядом с Изидорой на дерновую скамейку около дуба, созданную самой природой, и излил в словах, подсказанных ему пламенной страстью, всю свою любовь к девушке. Глаза смотрели в глаза, руки девушки доверчиво лежали в руках рыцаря: они были полностью поглощены друг другом.
Это сладкое забвение двух любящих сердец, прервал голос Алисы. Они отвели взгляд друг от друга и увидели перед собой сира Джулиана.
– Очень хорошо! Превосходно! – воскликнул старый рыцарь. Ступай в замок, Изидора; и ты также, Алиса. Я задержусь. Мне надо поговорить наедине с нашим благородным хозяином.
Изидора повиновалась в молчании. Уходя, она бросила умоляющий взгляд на де Кюсси как бы напоминая ему об обещании сохранять терпение и не раздражать дю Монта.
– Не ожидал, сир Гюи, что вы такой прыткий! Вот так гостеприимство! Что ж, спасибо за урок. Нечего сказать, порадовали старика. Теперь мне понятно, для чего вы устроили этот спектакль с переодеванием. Но говоря, что сделали это из благих побуждений, вы так и не открыли истинной причины. Правда же заключалась в том, что вы без моего ведома хотели жениться на моей дочери, – не так ли? Да что говорить… еще раз покорнейше благодарю за горький урок. Впредь буду знать, с кем водить дружбу…
– Вы ошибаетесь, сир Джулиан, – отвечал де Кюсси спокойно. – В моих намерениях и поступках не было злого умысла. Если вы в чем и правы, так только в одном: да, я беден… Но разве бедность – такой уж тяжелый грех? Так уж случилось, что мы с Изидорой полюбили друг друга, и мне бы хотелось надеяться, что вы, узнав о наших взаимных чувствах, не откажете нам в согласии.
– Что?! – гневно прервал старик. – Да как вы посмели вообразить такое! И что вы можете предложить взамен десяти тысяч марок ежегодного дохода, который унаследует моя дочь? Ваш ветхий замок? Или вот этот старый жиденький лес? Нет уж, увольте: я не столь великодушен, как вам могло показаться. И, чтобы впредь не возвращаться к этому разговору, хочу сообщить вам, – добавил он важно, – что я обещал руку моей дочери Вильгельму де ла Рош Гюйону, человеку благородному да и богатому к тому же.
– Вы обещали ему ее руку! – вскричал де Кюсси. – Какая несправедливость! Клянусь крестом, я вызову на поединок этого предателя, и он заплатит мне жизнью за эту измену!
– Нет, вы не сделаете такой глупости, сир Гюи. Лучше послушайте, что я вам скажу, а главное, хорошенько запомните: если Вильгельм де ла Рош будет убит вами, то вам не видать моей дочери никогда, – Бог в том свидетель. Если же она решится выйти за вас без моего согласия, то проклятие мое будет тяготеть над ней всю жизнь. И даже если он умрет не от вашей руки, а будет убит на предстоящей войне, то и тогда я соглашусь на ваш брак только в том случае, если вы в состоянии будете представить десятину за десятину против моих земель. Надеюсь, вам все стало ясно? Или вы по-прежнему намерены удерживать меня в своем замке?
– Нет, граф, на такое я не способен: мост будет опущен по первому вашему требованию. Но позвольте хотя бы надеяться, что…
– Не тратьте слов зря, сир Гюи: я никогда не меняю своих решений!
Сказав это, сир Джулиан пошел в замок и распорядился готовиться к отъезду. Вскоре лошади были поданы. Гюи проводил их и, помогая Изидоре взобраться в седло, тихо шепнул ей на ухо: «Будьте верны мне. Может быть, мы будем счастливы».
Едва гости покинули замок, вошел оруженосец и вручил де Гюи небольшой конверт. Рыцарь тотчас же распечатал его и нашел внутри прядь черных волос и записку. «Твоя до смерти!» – писала ему Изидора. Он спрятал конверт на груди и вошел в замок.
– Ах-ах-ах! – кривлялся Галон, забавляясь над этой сценой. – Ах-ах-ах!
ГЛАВА II
Возвратимся теперь к Артуру. Он был сыном Готфрида из династии Плантагенетов, старшего брата Иоанна Безземельного. Нам трудно без долгих отступлений объяснить, почему английские бароны предпочли самозванца законному наследнику. Достаточно сказать, что Иоанн царствовал в Англии и владел многими землями во Франции: Нормандией, Пуату, Анжу. Своему племяннику он оставил только Бретань, да и то лишь потому, что земля эта принадлежала его матери.
Артура возмущало собственное бесправие. Негодуя, он наблюдал, как его милый дядюшка распоряжается чужим добром. Воспитанный при французском дворе, он не переставал умолять Филиппа, на руках которого умер его отец, о помощи в восстановлении законных прав. Но недостаток в средствах, равно как и боязнь прогневить влиятельнейших баронов, поддерживающих
самозванца, мешали Филиппу выполнить просьбу Артура. И вот наконец представился случай, давно ожидаемый монархом.
Преданный ежедневным распутствам, Иоанн, увидев однажды Изабеллу Ангулемскую, невесту Гюга ле Брюна Люцина, графа Ламаншского, приказал ее похитить. Бароны, возмущенные такой дерзостью, прибегли к защите Филиппа, требуя наказать этого сластолюбца за оскорбление. Многие из них открыто взбунтовались против Английского короля, и, переметнувшись на сторону Артура, готовы были признать его своим законным государем. Артур привил их предложение и обратился к Филиппу с просьбой дать ему кавалерию. Французский король, хотя и предвидел все трудности этого опасного предприятия, все же не мог не воспользоваться случаем и с готовностью согласился на просьбы молодого принца. Артура возвели в звание рыцаря. Церемония была великолепна. По окончании ее Филипп произнес речь:
– Храбрые рыцари и благородные бароны Анжу и Пуату! Согласившись избавить вас от тиранства самозванца, присвоившего себе власть, даю вам законного государя. Любите его так, как любите собственного сына. Будьте ему верны. Артур – ваш законный государь: он сын Готфрида, старшего брата Иоанна, и власть принадлежит ему по праву. Итак, я, Филипп, французский король, стоящий надо всеми вами, приказываю воздать должные почести вашему государю и повелителю.
Каждый из баронов двух этих провинций по очереди преклонили колена пред юным принцем. Они произнесли присягу. Видя у своих ног этих храбрых рыцарей, Артур несколько растерялся. Покраснев, он поднял каждого за руку и поцеловал.
– Теперь, благородные бароны, – торжественно продолжал Филипп, хочу сообщить, что я, хотя и не сомневаюсь в вашей смелости, намерен всячески содействовать своему родственнику. Объединив наши усилия, мы, несомненно, одержим победу, изгнав этого самозванца Иоанна с его шайкой из Анжу, Пуату и Нормандии. Итак, мой юный рыцарь, слово за вами: выбирайте, кто из моих подданных будет вам более полезен. Но не забывайте при этом, что вам нужны не просто храбрые воины, – храбрость у всех одинакова – а те, чьи поместья находятся ближе к месту сражения, и те, у кого больше сил.
– Раз уж вы столь великодушны, что позволяете мне сделать свой выбор, то первым, кого я назову, будет Гюи де Кюсси, – ответил Артур.
– Согласен. Я тотчас пошлю в его замок гонца с приказом собрать войско и явиться сюда. Думаю, все это не займет слишком много времени. А сам, между тем, соберу всех баронов графа Танкервильского, чтобы отдать их под начало Гюи де Кюсси. Но кого еще вы выберете?
– Гуго Дампьерского и сира де Боже, если, конечно, они не возражают.
– Я одобряю ваш выбор. Это достойные люди и храбрые воины, – сказал король. – А что вы сами на это ответите, господа?