Братья по оружию
Шрифт:
Время катастрофически летело, изготовление полутора десятка солдатских книжек (военных билетов) заняло почти три часа. Готовить гражданские паспорта уже не было времени, впрочем, Ункас не собирался тащить за собой целый выводок головорезов. Главная их задача – помочь ему вырваться за пределы Ичкерии, а там… Нагрудный карман полевого командира оттягивал пузырек с густой прозрачной жидкостью – яд атропин. Через двенадцать часов после употребления наступает паралич сердца. Чем не выход из войны для настоящих моджахедов?
– Поторопитесь с погрузкой, – нетерпеливо подгонял он боевиков, вклеивая свою фотографию в поддельный паспорт…
Шум работающих автомобильных двигателей с каждой секундой усиливался. Праздно разгуливающий по дороге Николай Лемешев мгновенно опознал этот звук. «Два «Урала-375», странно, почему два? – удивился лейтенант, но тут же сообразил, что вторая машина находилась где-то поблизости и он ее просто не заметил. – Две машины, да еще днем. Вряд ли это духи, те сейчас уже не такие отчаянные, не рискнут днем высовываться».
Логически все выходило верно, но та же логика подсказывала морскому пехотинцу, что ночью передвигаться на машине еще опаснее. Любой патрулирующий «крокодил» или «грач» даже выяснять не станет, что за техника движется, и ударит из всего бортового вооружения. Как говорится, только полетят клочки по закоулочкам. Так что по логике выходило, что все возможно, а точнее, судьба бросила игральные кости, и теперь его шансы выжить становились пятьдесят на пятьдесят. Николай невольно поежился, как будто за шиворот попала холодная вода, но отступать было уже поздно. Из-за поворота вынырнул головной «Урал».
– Шайтан, – выругался Ункас, увидев на лесной дороге одинокую фигуру в камуфляже с автоматом на плече. Полевому командиру было достаточно одного беглого взгляда, чтоб понять – это федерал. А то, что один – всего лишь иллюзия, маленькая военная хитрость, рассчитанная на дилетантов. Но Ункас не был дилетантом, он хорошо знал, что остальные федералы прячутся в засаде. Теперь оставалось надеяться только на «новые» документы, свое оружие и сноровку.
Не оглядываясь, он дважды стукнул ладонью в заднюю стенку кабины, это был сигнал тревоги. Из кузова головной машины фонариком просигналят идущей следом, и уже через несколько секунд все моджахеды будут в полной боевой готовности.
– Тормози, – коротко приказал водителю Бабрак, когда до вооруженного незнакомца осталось с десяток метров. Водитель со всей силы вдавил педаль, и «Урал», угрожающе рыкнув, замер рядом с лейтенантом.
Ункас, по-прежнему сидя в кабине, успел глянуть по сторонам, ему даже показалось, что он разглядел в кустах притаившегося бойца, но полной уверенности не было.
Открыв дверцу, чеченец выглянул наружу и, широко улыбнувшись, проговорил:
– В чем дэло, камандыр?
– Рейдовая группа отдельной бригады внутренних войск, – ровным голосом объявил Лемешев. Диалог был настолько обыденным, что здесь, в горах, прозвучал фальшивым гротеском. Но присутствующие этого не замечали, их головы занимали совсем другие мысли. – Предъявите ваши документы.
– Канэншна, дарагой, – еще шире улыбнувшись, Ункас спрыгнул с подножки, сжимая в левой руке корочку офицерского удостоверения, а в правой держа пистолет Макарова. Протягивая документ, чеченец предусмотрительно встал так, чтобы правую сторону закрывало крыло грузовика. – Отряд специального назначения «Юг» при президенте Чеченской Республики, – громко доложил он.
Трюк с пистолетом не ускользнул от сидящего в засаде снайпера, но он помнил приказ – держать под прицелом водителя головной машины. Поэтому, закипая от злобы на себя, на приказ, на коварного чечена, продолжал держать в прицельной сетке своей оптики голову водителя.
– Значит, говорите, отряд специального назначения «Юг», – глядя на удостоверение, негромко, но отчетливо произнес Лемешев. Все сходилось на том, что морпехи тормознули уж если не своих, то по крайней мере «союзников». Несмотря на то что внешне все было в порядке, что-то настораживало лейтенанта, хотя он не мог понять причину своей тревоги. – Что-то не припомню такого отряда. «Восток» – знаю, «Запад» – знаю, а вот «Юг»… Вы что, недавно созданный отряд?
– Да нет, – пожал плечами Бабрак Халаев. В этом вопросе его звериная натура учуяла провокацию, проверку на вшивость. Но он собирался придерживаться выбранной «легенды» до конца. Ладонь, сжимающая рукоятку пистолета, от напряжения взмокла, но он по-прежнему ровным голосом продолжил: – Нас в одно время создавали, только «Восток» и «Запад» больше на слуху у прессы, а мы в тени президента работаем, без рекламы.
– Личная гвардия? – усмехнулся Николай, убрав руку с висевшего на плече автомата, закрыл удостоверение и протянул его чеченцу.
– Типа того, придворные, – хмыкнул Ункас, потянувшись за документом.
– А почему удостоверение выдано по дате больше года назад, а выглядит, будто только что из типографии? – внезапно спросил Лемешев и только сейчас сообразил, что его насторожило с самого начала. Схватиться за оружие правой рукой он никак не успевал, пальцы левой впились в рубчатое тело «лимонки», срывая ее с ремня.
Ункас понял, что прокололся на сущем пустяке, поэтому, не теряя времени на бесполезные объяснения, вскинул руку с пистолетом, и, почти не целясь, выстрелил лейтенанту в сердце, беспомощно наблюдая, как уже мертвый офицер успевает швырнуть взведенную гранату под колеса грузовика. Выжить при таком раскладе можно было только одним способом – укрывшись за валунами на берегу горной речушки. С проворством индейца Бабрак сиганул в сторону…
Снайпер успел размозжить голову водителю и сразу же перевел прицел на Халиева, когда тот неожиданно ринулся в сторону. В следующем прыжке чеченца тяжелая девятимиллиметровая пуля, пробив заднюю пластину бронежилета, раздробила позвоночник и уже мертвое тело швырнула на валуны, за которыми Ункас надеялся найти спасение…
Взрыв «лимонки» прогремел как сигнал к началу боя, следом по брезентовым тентам грузовиков хлестко ударила длинная пулеметная очередь. Из зарослей папоротника к машинам устремились пунктиры трассирующих пуль.