Братья по оружию
Шрифт:
– Жалкая раса! – восклицали довольные близнецы, имея в виду не то конкретно хобгоблинов, не то все враждебные расы, вместе взятые. – Готовы сидеть до последнего в своих тёплых пещерах, вместо того чтоб выйти и сразиться!
Весна пришла в Гавань вместе с малиновками, кендерами и прочими странниками, принёсшими новости о том, что дороги открылись и сезон путешествий начался. Настало время близнецам отправиться на восток и найти подходящий корабль, который бы доставил их в главный город баронства Лэнгтри, где находился постоянный штаб самого барона Айвора.
Карамон начал сборы, пакуя одежду и провизию для поездки, а Рейстлин отбирал необходимые ингредиенты для заклинаний и самые важные свитки. Лемюэль печалился, видя такие поспешные сборы, но ничего не мог поделать. Перед отъездом он предоставил Рейстлину свой сад в полное распоряжение, разрешив взять из него всё, что нужно юному магу. Прислуга и завсегдатаи гостиницы «Оружие Гавани» почувствовали себя сиротами, когда Карамон объявил о своём скором отъезде. Все дороги от таверны и до дома Лемюэля были забиты рыдающими и стенающими женщинами. Впрочем, возможно, так казалось одному только Рейстлину.
Здоровье молодого мага заметно улучшилось, да и он сам научился справляться со своей болезнью. Теперь юноша сидел на лошади легко и непринуждённо, наслаждаясь каждым глотком весеннего воздуха, от которого он почти отвык за долгую ледяную зиму. Сознание того, что брат недреманным оком следит за каждым его движением, придавало Рейстлину желание казаться здоровее, чем на самом деле. Но и без этого маг теперь легко переносил более длинный путь, чем десять лиг в день.
Они решили объехать стороной Утеху, наткнувшись в лесу на след каких-то маленьких животных, с удивлением обнаружив через некоторое время, что те напоминают отпечатки детских ног.
– Мне кажется, я чувствую запах Отиковой картошки, – мечтательно проговорил Карамон, громко сглатывая слюну. – Ведь мы могли бы остановиться у него и пообедать.
Рейстлин тоже представил себе этот аромат и удивился той ностальгии, которая внезапно обрушилась на него. «Как просто сейчас было бы вернуться! – подумал он. – Расслабиться и забыть обо всех проблемах и горестях, смотреть на детей с их вечным обжорством или на седых стариков, согнутых годами в дугу. Как просто снова погрузиться в удобную, тёплую перину жизни и плыть в реке времени!»
Юноша заколебался, и лошадь, ощутив неуверенность всадника, немедленно замедлила шаг. Карамон посмотрел на близнеца с надеждой.
– Мы могли бы там даже переночевать… – придав голосу максимальную убедительность, проговорил он.
«Гостиница Отика… Место, где я впервые встретился с Антимодесом и узнал о кузнице души…» – предался воспоминаниям Рейстлин. – Гостиница Отика… Место, где люди зашепчутся за моей спиной и будут таращиться во все глаза…» Юноша изо всех сил вонзил каблуки сапог в бока животного, и лошадь, непривычная к такому обращению, рванулась вперёд изо всех сил.
– Рейст! Ну, может, хоть картошечки! – заорал сзади Карамон, тоже пришпоривая лошадь, чтоб догнать брата.
– У нас нет лишних денег! – отрезал тот, не оборачиваясь. – За рыбу из озера Кристалмир и ночёвку в лесу никто не возьмёт с нас ни монеты.
Карамон, знавший, что Отик не потребует с них за еду ни гроша, лишь тяжело вздохнул в ответ. Он осадил лошадь и с тоской посмотрел на Утеху. Конечно, город скрывали деревья, но силачу этого и не надо было видеть – образ милой Утехи всегда чётко стоял перед его глазами, где бы Карамон ни был.
Рейстлин, заметивший остановившегося Карамона, тоже осадил лошадь:
– Братец, ты же прекрасно знаешь, что если мы сейчас поедем в Утеху, то не уедем из неё никогда!
Карамон молчал, его лошадь нервно подёргивала ноздрями.
– Это что, та жизнь, которую ты хочешь? – повысил голос маг, – Хочешь вкалывать на ферме всю жизнь? С сеном в голове и заляпанный коровьим навозом? Или нет? Хочешь вернуться сюда с карманами, набитыми сталью, похваляясь боевыми шрамами под обожающими взглядами местных девушек?
– Ты прав, Рейст… – Карамон коснулся поводьев. – Ты знаешь, чего я хочу. Просто на мгновение у меня как-то защемило в груди, вот и все. Да, знаю, что это глупо. Я совсем не хочу оставаться дома, да и нет там никого, ради кого можно было бы задержаться. Я не имею в виду наших старых друзей, конечно. Стурм ушёл на север, Танис теперь с эльфами, Флинт со своими гномами, а где Тассельхоф, не знает вообще никто…,
– Ну конечно, никого, – бросил Рейстлин язвительно, – а ты никого не забыл?
Карамон искоса посмотрел на брата:
– Ну, есть одна персона…
Рейстлин понял невысказанную мысль и оборвал того на полуслове:
– Китиары сейчас нет в Утехе.
– Откуда ты знаешь? – удивился Карамон – Рейстлин выглядел непоколебимо уверенным в своих словах, – У тебя ведь не было видений? Ну, как… как… у нашей матери?
– Не знаю, не знаю насчёт матери, – произнёс Рейстлин, – но никаких предзнаменований и видений точно не было. Просто я знаю нашу сестру – не останется она в Утехе как пить дать. К тому же у неё теперь другие друзья и много новых интересов…
Дорога неожиданно сузилась; Карамон уверенно выехал вперёд, а Рейстлин остался позади. Некоторое время они ехали в полной тишине. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, пронзая острыми лучами путников, когда они появлялись на миг на свету, и вновь пропадая в тени. В лесу было свежо и терпко пахло еловой смолой, дорога становилась всё более заросшей, заставляя лошадей замедлять ход.
– Может быть, не стоит так думать, Рейст, – произнёс Карамон после долгого молчания. – Я полагаю. Кит наша сестра – и этим всё сказано. Но… я не очень расстроюсь, если не увижу её очень долго.