Братья
Шрифт:
– МАлАдец!
– только и выдохнул Алексей, после чего, прищурившись, поглядел на плывущее по небу облако, затем перевёл взгляд на стоявшего у берега группника. Тот, с довольным видом взирая на блещущее под солнцем озеро, неспешно расстёгивал мокрую от пота куртку. Его уже скинутые берцы валялись рядом. Сняв и кинув куртку в траву, группник негромко оповестил:
– Кто желает, может ополоснуться!
– и, стянув с себя брюки, первым вошёл в уже по-осеннему холодную воду озера. За ним потянулись и остальные.
– Я, пожалуй, тоже скупаюсь, - процедил Кислицин - младший, на что едва не огрёб по башке от старшего.
– Ты вообще, что ли, сдурел?
– возопил тот.
– Сейчас искупаешься, а обратно в мокрых носках пойдёшь? Совсем без ног останешься. Идиот!
– Да я как-то не подумал, - пробормотал почувствовавший себя виноватым Андрей.
– Не подумал!
– Алексей покачал головой.
– Тогда не подумал, сейчас не подумал. Когда думать - то начнёшь? Я что ли за тебя всё время думать должен? Повзрослеть может пора? Или как?
– Да иди ты... тоже мне думец нашёлся, - обидевшись, огрызнулся братец. Надувшись, он отвернулся и, шипя от боли, принялся натягивать берцы.
Обратно возвращались быстрым шагом. Андрей плёлся в хвосте колонны. Злой на весь мир, он нещадно матерился, обвиняя в своих злоключениях кого угодно, только не самого себя. Душа требовала разрядки. Входя в помещение казармы, Кислицын - младший окончательно решил, что ему следует во чтобы то ни стало сегодня же вырваться в город.
Наврав с три короба заступившему на дежурство по отряду капитану Давыденкову "о срочности и необходимости" и получив разрешение на убытие, Кислицын - младший вызвал такси и тайком от брата покинул расположение роты.
Вечерело. Город расцвечивался огнями. Неоновые вывески манили своей притягательной яркостью. Андрей расплатился с таксистом и, выбравшись на тротуар, всей грудью с нескрываемым удовольствием вздохнул насыщенный автомобильными выхлопами городской воздух - воздух свободы. Он пьянил и завораживал. Деньги с последней зарплаты у Кислицына - младшего ещё оставались, и потому Андрей, не раздумывая, направился к гостеприимно распахнутым дверям некоего питейно-развлекательного заведения с призывно горящей вывеской "Крутые горки". Пить он много не собирался, и потому в момент, когда к нему подсела красивая черноволосая девушка, был относительно трезв. И естественно, как джентльмен не выпить с девушкой за знакомство он просто не мог.
Последовавшее за этим время пролетело быстро.
Начало того, что произошло дальше, он потом так и не вспомнил. Кто кого "зацепил", и как он оказался на улице в кольце трёх кавказцев, Андрей не помнил. Удар по лицу если и не отрезвил, то во всяком случае прояснил пребывавшее до того в тумане сознание: Кислицина - младшего били. Он, уйдя в глухую защиту, пытался устоять на ногах и прикрыть хотя бы лицо. Долго это продолжаться, естественно, не могло, и его наверняка бы в скорости сбили и запинали ногами, но вдруг поблизости резко завизжали тормоза останавливающейся машины. Из её салона вывалились четверо парней в камуфлированной форме, которые стремительно кинулись на подмогу избиваемому сослуживцу. В мгновение ока ситуация переменилась кардинальным образом. Горячие южные парни захотели сделать ноги, но не успели. Двоих прижали к стене, третьего попытавшегося бежать сбили на асфальт и слегка попинали.
– Харе!
– громко распорядился возглавлявший приехавшую четверку капитан Давыденков и резким ударом вырубил ещё одного кавказца. Последнего попросту скрутили, для порядка стукнули пару раз по роже и, пнув под зад, отпустили - все приехавшие с Давыденковым бойцы были трезвыми и бить всерьёз, чтобы потом оказаться под судом, им не хотелось. А где-то в конце улицы уже замелькал проблесковый маячок - похоже, владельцы заведения вызвали милицию.
– Уходим!
– скомандовал капитан и, уверившись, что его услышали все участники драки, шагнул к машине.
Кавказцы ретировались первыми. Последним же "поле боя" покидал побитый, но не побеждённый Андрей Кислицын. Гордым взором оглядев "ристалище", он приметил лежавшую на тротуаре серебристую компьютерную флэшку, выпавшую из кармана одного из детей Кавказа, наклонился, поднял её и, вертя в руках, (какой - никакой трофей), неспешной, чуть покачивающейся походкой направился к готовившемуся сорваться с места автомобилю.
– Не спешим, не спешим!
– сам себе скомандовал сидевший за рулём "Нисана" Давыденков и, плавно прибавив газ, влился в автомобильный поток. Впереди переливалась огнями милицейская мигалка, но уходить на разворот было поздно и потому глупо. Проще было надеяться, что на них не обратят внимания. Так оно и получилось: милицейский автомобиль, не сбавляя скорости, пронёсся мимо. Через сотню метров Артём включил поворотник, перестроился, свернув на другую улицу, прямиком ведущую к выезду из города, и прибавил скорости.
– Ты что творишь?
– обращаясь к младшему брату, зашипел сидевший на заднем сиденье Кислицын- старший и не сильно, но всё же весьма существенно ткнул того кулаком в бок.
– Ой, ...ля, - охнул тот, хватаясь за ушибленные рёбра.
– В тюрьму сесть захотел?!
– теперь, когда все треволнения за безопасность брата остались в прошлом, Алексей сердился.
– И мне наплёл...
– не зло, а даже скорее весело предъявил свою претензию Давыденков.
– Бестолочь!
– Кислицын - старший взглянул на расплывающийся по лицу брата синяк.
– Нажрался - это понятно, но с этими уродами за каким хреном схлестнулся?
– А чё они?!
– на этом мысль оказалась оборванной, видимо, в чем именно провинились перед ним кавказцы, Андрей придумать не смог.
– А если бы мы не подъехали? ЧТО делать стал? Запинали бы тебя, да ещё и в ментовку загребли. Ладно сам, всех бы подставил. Бестолочь!
– Да ладно, - почти беспечно отозвался Кислицын младший, - отмахался бы!
– Отмахался бы он!
– Алексей скорчил рожу.
– Видели мы, как ты отмахивался. Надоело за тобой - дураком как за школяром приглядывать. Помяни моё слово: чтоб я к тебе ещё хоть раз поскакал на выручку - ни за что!
– Больно надо!
– обиженно проворчал брат. Машина сделала резкий поворот, пассажиров повело в сторону, и разговор на некоторое время прекратился. Теперь они свернули на дорогу, ведущую к полигону, и объезжая многочисленные рытвины, покатили дальше. И никто из них не обратил внимания на фары едущего позади автомобиля, точнее, не придал этому значения - мало ли кто куда едет?
Дежурившие на КПП бойцы машину капитана Давыденкова знали и ворота открыли без всяких проволочек. На воинское приветствие Давыденков помахал рукой и покатил дальше, через пятьсот метров "Нисан" ещё раз повернул и въехал на служебную стоянку.