Браво-Два-Ноль
Шрифт:
Крис корчился на земле, и на мгновение мне показалось, что это предсмертные судороги. Однако на самом деле он был жив-здоров и просто возился с лямками рюкзака. Освободившись, Крис, пошатываясь, поднялся на ноги.
— Твою мать! — выругался он. Из его рюкзака, пробитого снарядом, шел дым.
Мы пробежали несколько шагов, и вдруг Крис остановился.
— Я кое-что забыл.
Вернувшись к растерзанному рюкзаку, он принялся лихорадочно в нем рыться. Наконец Крис прибежал назад, торжествующе сжимая в руке серебряную фляжку.
— Рождественский подарок от жены, — сияя, объяснил он. — Оставлять его нельзя, она бы меня прибила.
Остальные ребята тоже стали шарить в своих рюкзаках. Мне хотелось надеяться, что Быстроногий не забудет захватить из своего рацию.
БМП ползла на нас очень агрессивно, выпуская длинные прицельные очереди из пулемета. К охоте присоединились два «Лендкрузера», набитых солдатами.
Остановившись, мы сделали несколько выстрелов из подствольных гранатометов. Машины резко затормозили, и 40-мм гранаты разорвались перед ними. Из них высыпали иракцы, неистово паля в нас.
Марка и Динджера огонь «С-60» прижал к земле. Им пришлось бросить гранаты с белым фосфором, и вокруг тотчас же поднялись клубы грязно-белого дыма. Вся беда отдельной дымовой завесы заключается в том, что она немедленно привлекает шквал неприятельского огня, но тут уж ничего нельзя было поделать. Иракцы понимали, что ребята прикрывают свой отход, и разряжали магазины, стреляя в дымовое облако. Пара выстрелов из «двухсот третьих» по скоплению иракцев вынудила их ослабить огонь. Марк и Динджер вскочили и побежали.
— Господи, как же здесь хорошо, ты не согласен? — бросил Динджер, пробегая мимо меня.
Мы отходили все дальше и дальше. Начинало темнеть, и с наступлением сумерек нам наконец удалось оторваться от неприятеля. Однако мы здорово рассыпались по полю, и возникла опасность в темноте потерять друг друга. На бегу мы осматривались вокруг, подыскивая подходящее место для сбора. Решение в данном случае мог принять любой боец группы.
Внезапно впереди и справа от меня послышались громкие крики:
— Сбор, сбор, сбор!
Кто бы это ни был, он нашел укрытие, где мы сможем собраться и перевести дух. Эта новость была очень хорошей, потому что мы до сих пор оставались разрозненными и каждому приходилось действовать за себя. Место сбора — это почти то же самое, что ТВЧС, но только оно выбирается по ходу, а не заранее. Его главное назначение — как можно быстрее собрать всех вместе, чтобы можно было двигаться дальше. Если кто-нибудь из ребят не появится, нужно будет убедиться в том, что он убит, если это не произошло раньше. В противном случае мы должны будем вернуться назад и найти «отсутствующего».
Подбежав, я обнаружил Криса и Боба сидящими в глубокой яме. Я тотчас же вставил новый магазин и приготовился стрелять. Мы втроем заняли круговую оборону, прикрывая все 360 градусов, и стали ждать остальных.
Я считал по головам ребят, прыгавших к нам в яму и бравших оружие на изготовку. Прошло минут пять-шесть, прежде чем появился последний. Если бы мы так и не дождались кого-нибудь, я должен был бы спросить: «Кто видел его последним? Где вы его видели? Он просто упал или был убит?» Если бы никто не смог сказать наверняка, что отсутствующий убит, мы должны были вернуться назад и попытаться его найти.
Лучи прожекторов гусеничных машин лихорадочно чертили по земле метрах в трехстах перед нами. Время от времени вдалеке раздавалась очередь и слышались громкие крики. Наверное, иракцы палили по скалам и друг в друга. Среди них царило полное смятение, что устраивало нас как нельзя лучше.
Мы ввосьмером устроились на тесном пятачке площадью пара квадратных метров. Ребята быстро разбирали вещи, снимали свитеры и запихивали их в подсумки или за пазуху. Никому не нужно было объяснять, что ждет нас впереди. Все понимали, что мы или вернемся к месту высадки, где нас должен будет ждать вертолет, или пойдем до границы с Сирией. И в том, и в другом случае потопать нам придется изрядно.
— Рацию захватил? — спросил я Быстроногого.
— Никак не смог, — ответил тот. — Огонь был просто шквальным. Впрочем, по-моему, от рации все равно ничего не осталось, потому что мой рюкзак был продырявлен словно решето.
Я понимал, что Быстроногий обязательно захватил бы рацию, если бы смог. С другой стороны, теперь это не имело особого значения. У нас на всех было четыре ТМ, с помощью которых мы могли в течение пятнадцати секунд связаться с АВАКСами.
Я до сих пор никак не мог отдышаться, в горле у меня пересохло. Отхлебнув пару глотков воды из бутылки, я порылся в кармане, достал две карамельки и засунул их в рот.
— Я успел сделать всего одну затяжку, — печально произнес Динджер. — Если один из этих ублюдков подберет мой окурок, надеюсь, он задохнется.
Боб прыснул, и вдруг мы все заржали как одержимые. И дело было не в том, что сказал Динджер. Просто мы испытывали громадное облегчение, что из такой серьезной драмы вышли без единой царапины и снова вместе. На все остальное нам в данный момент было наплевать. Это так замечательно — быть целым и невредимым.
Мы израсходовали четверть боеприпасов. Равномерно распределив оставшееся, мы снарядили свежие магазины. У меня оставался «шестьдесят шестой» — единственный на всех, потому что я как полный козел забыл его в рюкзаке.
Я привел в порядок одежду, подтянул брюки, чтобы не натереть ноги, и заново застегнул ремень, проверяя, что мне удобно. Начинало холодать. Я здорово вспотел, и теперь во влажной рубашке меня бил озноб. Нам нужно было двигаться.
— Предлагаю выйти на связь прямо сейчас, — сказал Быстроногий. — Иракцы все равно знают, что мы здесь. Так что можно воспользоваться ТМ.
— Да, — поддержал его Винс, — давайте решим этот вопрос, твою мать.
Он был прав. Достав свой ТМ, я потянул рычажок, и послышалось шипение. Нажав кнопку передачи, я стал говорить: