Шрифт:
Брайан У. Тейлор "Неизвестный вид"
Штаб-сержант Соломон Уоткинс понял, что что-то идет не так, когда пилот, капитан Руиз произнес:
– Это ещё что такое?
Мгновение спустя, нечто похожее на молнию, такое же яркое и синее пролетело сквозь кабину пилота в грузовой отсек. Корпус С-17 завибрировал, задрожал, будто по нему кто-то постучал. Он поднялся на ноги и увидел, как по
Когда второй пилот лейтенант Бигсби прокричал: "Нас подбили!", сержант лишь крепче затянул ремень безопасности. Это единственное, что он мог сделать, чтобы отвлечься от невеселых мыслей.
Гул турбин двигателей стал затихать, пока совсем не замолк. Двигатели заглохли, все разом.
– Что у вас там?
– прокричал кто-то из бойцов "Дельты".
Уоткинс не обратил на него внимания и следил за пилотами, как те дергали переключатели, жали различные кнопки, в общем, делали всё, что умели, чтобы запустить двигатели.
– Что бы в нас ни попало, оно выбило всю электронику - сказал капитан Руиз напарнику. Голос его оставался, на удивление, спокойным.
– Попробуем запустить с рывка.
С-17 молчал. Самолет находился на грани катастрофы. Это было похоже на зависание на самом высоком подъеме самых быстрых "американских горок". Он попросил пилота, как можно быстрее найти решение проблемы. В конце концов, гравитация возьмет верх. Она, словно, услышала его мысли, ухватила самолет за нос и резко дернула вниз. Желудок Уоткинса подскочил к горлу.
– Мейдей, мейдей... радио тоже вырубилось - не скрывая озабоченности, произнес Бигсби.
– Мы развалимся в воздухе.
Через маленькое окошко Уоткинс видел, как солнце окрашивало красным закат, уходя за кроны разросшихся вдоль Адирондака красных кленов, белых кедров и сосен. Закат напомнил ему кровавую плотоядную ухмылку гигантского чудовища, в пасть к которому они сейчас и направлялись. В горле пересохло.
– Пристегнитесь! Мы падаем!
– крикнул через плечо капитан Руиз.
Уоткинс вжался в кресло и обрадовался, что не стал покидать своего места. Он заметил, что неподалеку лежал придавленный "Хамви" его друг, электрик, сержант Трэдуэй. Он не был на своем месте, когда самолет качнулся вниз и теперь его окровавленное тело, словно кукла, валялось на полу.
Самолет падал, разгоняя перед собой облака.
Всё, что не было привязано, взметнулось в воздух. Чей-то шлем ударился в лобовое стекло "Хамви", оставив на нем паутину трещин. Механик реактивного двигателя Лопез молилась. Губы её постоянно шевелились, а сама она то и дело крестилась. Тело Трэдуэя отлетело на ящики с припасами, затем откатилось к Лопез, а та просто оттолкнула его в сторону.
Уоткинс смотрел, как сила тяжести размазывала по полу кровь. Он замер в ожидании.
– Выше!
– орал утративший всякое спокойствие Руиз.
– Тащи! Тащи!
Тело Трэдуэя подкатилось к Уоткинсу, лицо покойника исказилось в какой-то самодовольной ухмылке. Он попытался оттолкнуть тело ногой, но оно перекатилось и
Ускоряясь, самолет заревел, как раненый зверь. Уоткинсу начало казаться, что он слышит свист ветра в механизмах судна. Труп Трэдуэя сполз и затрясся. Его лицо прижалось к лицу Уоткинса и он ничего не видел, кроме мертвых глаз своего друга. Он почувствовал, как по голове что-то потекло. Глаза закатились, когда в ноздри ударил знакомый медный запах крови, его мертвый друг продолжал ухмыляться, будто умолял о чем-то.
Последнее, что услышал сержант Уоткинс, прежде чем потерять сознание было:
– Приготовиться к столкновению!
– -
Всё болело. Боль это хорошо. Значит, он ещё жив. Уоткинс вдохнул и почувствовал обжигающую боль в туловище. Скорее всего, рёбра сломаны. Он сел и попытался сконцентрироваться. Сбоку слышался треск, который Уоткинс опознал как шум пламени, вместе с ним пришел острый запах горящей плоти. "Господи, пусть это буду не я" - подумал он. Он вспомнил о погибшем Трэдуэе и открыл глаза.
Большая часть тела Трэдуэя обуглилась. Кресла справа от Уоткинса тлели. К счастью, тело Трэдуэя защитило сержанта от пожара. Уоткинс сморщился, пытаясь оттолкнуть от себя то, что осталось от его друга. Труп сполз на пол. Лицо его стало совсем неузнаваемым. Из пустых глазниц шел дым, придавая какое-то адское очертание всему происходящему. Идентификационные жетоны Трэдуэя вплавились в грудь. Никакого пути к спасению Уоткинс не видел.
Куда все делись? Или, лучше спросить, почему его бросили в разбитом и горящем самолете?
Уоткинс отстегнул ремень и встал, стараясь не сильно тревожить сломанные кости. Когда ему показалось, что пол качнулся, он ухватился за спинку кресла. Это не пол качался, понял он, это сам самолет лежал на боку. Торчавшие из разбитого иллюминатора пучки травы подтвердили его предположение. Он начал осторожно продвигаться между сиденьями в сторону кабины. Первое, что заметил Уоткинс, были следы крови.
Кабина была разбита от удара о древний кедр, который и остановил весь самолет. Капитан Руиз сложился пополам, прижатый к панели управления. Пульса Уоткинс не нащупал. Вторая половина кабины выглядела меньше поврежденной. Лейтенант Бигсби нигде не было. Следы крови говорили о том, что он вылез из кресла и ушел в сторону грузового отсека.
Уоткинс обернулся и увидел огромную дыру в хвосте самолета. В том месте, где сам хвост отделился от корпуса, зияла довольно широкая пробоина. Уоткинс дернул дверь, но металл издал лишь тихий скрежет. Через главную дверь выйти не получится.