Брайан У. Тейлор "Неизвестный вид"

Деев Кирилл Сергеевич

– А у этого имя есть?
– Уоткинс указал на бойца "Дельты", который оторвал кусок металла размером с книгу и прикладывал его себе к животу. Несколько кусков поменьше уже покрывали его руки. Его глаза светились таким же синим электрическим светом, как у Лопез.

– Это металлисты. Таскают металл и обвешивают себя им, наподобие самодельной брони. Увидишь такого, стреляй на поражение - солдат сделал несколько шагов вперед и выстрелил. Пуля попала зараженному прямо в глаз. Как только он упал, из его головы тут же выползли три

червя.
– Покойся с миром, брат.

– А ты сам-то кто?

Солдат улыбнулся.

– Я Чен. Нас послали сюда, чтобы... разобраться - Чен посмотрел на темнеющее небо.
– Идем, пока не появились другие уродцы. Черви, похоже, способны общаться друг с другом. Тот треск, что ты слышал, это нечто вроде просьбы о помощи - он заглянул в грузовой отсек.
– "Хамви" на ходу?

– А хрен его...
– Уоткинс пожал плечами.
– Пока падал, да пока разбирался со всей херней вокруг, не было времени выяснить.

Чен перевел взгляд с "Хамви" на Уоткинса.

– Нужно выяснить. Возможно, это наша единственная возможность выбраться отсюда. Тут неподалеку есть база ВМС. Эдгертон Спрингс.

Чен пролез сквозь дыру в корпусе. Уоткинс последовал за ним.

Он заглянул в салон через пассажирское окно.

– Рулевой замок. Если найдем бортпроводника, достанем ключи.

– Его здесь нет.

– Эх... Надо бы выяснить, что "Хамви" не поджарился.

Чен дернул дверь. Она открылась. Некоторое время он осматривался, затем открыл капот.

– Взгляни-ка сюда и скажи, что видишь.

Уоткинс обошел машину спереди. К его удивлению, всё было в порядке. Батарея выглядела целой.

– Вроде, порядок - тихо сказал он.

Осторожно, стараясь не шуметь, Уоткинс закрыл капот.

– Останься здесь, я схожу за остальными - сказал ему Чен, проверяя оружие.
– Вернусь через 5 минут.

– Ты же только что сказал, что нужно сваливать. Что мне тут делать?

Чен указал на "Хамви".

– Сиди здесь и не шуми.

Страх сковал живот Уоткинса. Он посмотрел сначала на погибших спецназовцев, затем на Чена.

– Я просто механик.

– Да ладно, бояться нечего. Эти ребята не скоро поднимутся.

– Ты не можешь знать наверняка - возразил Уоткинс.

Чен улыбнулся.

– Слушай, один я доберусь быстрее. Ты меня только замедлишь. К тому же, кто-то должен остаться с "Хамви".

Может, Чен и прав. Если "Хамви" был их единственным шансом на спасение, кто-то должен его охранять. Несмотря на то, что он по-прежнему был недоволен, Уоткинс кивнул.

– Паролем будет "яичный рулет". Ответом "пицца". Если не услышишь ответ - стреляй, понял?

– "Яичный рулет"? Серьезно?

Чен снова улыбнулся.

– Что? Я жрать хочу - пожал плечами он.

Уоткинс залез в машину и развернулся, насколько мог позволить салон. Он видел, как Чен исчез в проеме. Это будут самые длинные пять минут в его жизни.

После нескольких минут

рассматривания салона самолета, Уоткинс услышал какой-то звук. Будто кто-то шел через высокую траву. Он подумал, что это ветер. Но, когда звук приблизился, он расслышал ещё и тяжелое дыхание, как будто кто-то запыхался, пока бежал. Он нагнулся и замер в ожидании.

В пробоине промелькнул силуэт. Слишком быстро, чтобы разглядеть подробнее.

Сердце Уоткинса бешено забилось, адреналин заполнил кровь. В нем проснулся инстинкт бойца. Чен дал ему кодовое слово, но, что, если выжил кто-то из "Дельты"?

Что-то встало напротив пробоины. Заходящее солнце не давало достаточно света. Это был либо кто-то из зараженных, либо кто-то из пассажиров его рейса. Но это точно был не Чен.

Внутрь осторожно зашел лейтенант Бигсби. Когда он повернулся, Уоткинс заметил, что у него не было глаз. Вместо них были два телевизионных экрана, на которых мерцали помехи. Множество разноцветных линий сплетались воедино. Его лётный костюм был во многих местах разорван, под дырами виднелись раны. Самое странное, что крови не было, раны тоже мерцали синим. Он крепче сжал винтовку, когда Бигсби открыл рот. Но вместо голоса послышался звук настраиваемого радио.

Следом вошли двое металлистов. Они разбрелись по сторонам и начали рыться в обломках в задней части самолета, не обращая внимания ни на что, кроме металла. Уоткинс узнал бортпроводника и посетовал на свою удачу. С одним зараженным разобраться будет непросто, а с тремя вообще смысла связываться не было. Никакого.

Бигсби нагнулся, постоянно оглядываясь. На его экранах появилось изображение кабины. Он сделал несколько шагов, точь-в-точь, как ребенок, который в первый раз пошел. Пройдя несколько шагов, он замер, из его рта снова послышалась радиопередача.

Металлисты бросили своё добро и направились к Бигсби.

Они переговаривались.

Ладони Уоткинса вспотели. Он попытался дышать медленно, стараясь успокоить беснующееся сердце. Каким-то образом, он был уверен, что сидение здесь ничем хорошим не закончится. Но он не собирался просто сидеть и ждать смерти. Даже, несмотря на то, что он уже полгода не был на стрельбище, он поднял винтовку и положил её на приборную панель. Он наметил два варианта: выстрелить сейчас, надеясь свалить Бигсби или подождать, пока они соберутся в кучу и очередью положить всех троих.

Пот рекой тек с его лба.

Он ждал.

Бигсби осторожно вел своих товарищей. Как будто они знали, что неподалеку залег Уоткинс. Они обогнули какие-то ящики и неумолимо приближались.

Как только он собрался уже нажать на спуск, он услышал, как Чен снаружи произнес: "Пицца!"

Бигсби развернулся и издал истошный ультразвуковой крик. Уоткинс заткнул уши. Металлисты резво побежали к пробоине, держа в руках куски железа наподобие мечей.

– Пицца - чуть громче и ближе повторил Чен.