Бразилия вчера и сегодня

Коваль Борис Иосифович

Бразильская трабалистская партия (БТП) являлась наиболее радикальной из всех буржуазных партий. В основе ее идеологии лежал принцип «социального сотрудничества», впервые введенный в ранг официальной политики в годы правления Ж. Варгаса. После краха «Нового государства» националистические слои мелкой и средней буржуазии, окрепшие в период после 1930 г., не отказались от планов обеспечения «социальной интеграции» между трудом и капиталом. Такую же линию проводила и профсоюзная бюрократия, пышно расцветшая в годы «Нового государства». Результатом политического блока буржуазно-реформистских группировок и правой профсоюзной бюрократии и явилось создание трабалистской партии. Внутри БТП постоянно шла борьба между левым и правым крылом. Разношерстный социальный состав партии и высокий удельный вес рабочих не раз заставляли официальных лидеров трабалистов — Жетулио Вартаса, Жоао Гуларта, Сержио Магальяеша, Леонела Бризолу, Мигели Арайса и др. —

занимать более радикальные позиции по сравнению с теми, которые они предпочли бы избрать сами. Расхождение между лидерами трабализма и другими буржуазными политиками были неважны и мелки с точки зрения теории классовой борьбы, но имели большое политическое и практическое значение. В документах Бразильской трабалистской партии выдвигалась типично реформистская программа достижения прогресса страны и расцвета человеческой личности при «сохранении частной собственности, ограниченной рамками социального благосостояния коллектива». Трабалисты защищали эволюционный путь изменения общественного устройства совершенно в духе современных лозунгов «демократизации капитализма» и «народного капитализма». При этом они высказывались даже за участие в правительстве представителей рабочих и крестьян — правда, только в общих границах представительной демократии, «равновесия и гармонии классов».

Рабочие кварталы Рио-де-Жанейро

В области экономических преобразований БТП формально выступала за социализм, хотя исходила при этом из сохранения частной собственности. По сути дела, под «социализмом» подразумевалось более справедливое перераспределение доходов — и только, а также развитие госсектора и планирования. «В качестве основной базы экономического освобождения трабализм признает национализм», участие трудящихся в прибылях^{131}.

Реформистские установки БТП встретили одобрение среди широких слоев служащих, интеллигенции, рабочих. Особенно сильные позиции трабалисты сумели завоевать в профсоюзах, где почти полностью господствовала бюрократия, вскормленная Варгасом в годы «Нового государства». Создание Бразильской трабалистской партии явилось крупным успехом Варгаса и его сторонников. В основе этого успеха лежала умелая пропаганда идей национализма и показного социального радикализма.

Основная цель Варгаса и его партии, основанной в марте 1945 г., состояла в том, чтобы обеспечить преемственность власти после замены «Нового государства» новым парламентским режимом. Сокровенной мечтой самого Варгаса было остаться на посту президента. Однако этому не суждено было сбыться. В октябре 1945 г. группа генералов при поддержке партии Национально-демократический союз заставила Варгаса подать в отставку. Спустя несколько месяцев в стране были проведены выборы и президентом стал маршал Дутра.

Удалившись в свое имение, бывший диктатор тем не менее продолжал активную политическую деятельность. В своей речи в ноябре 1946 г. он резко выступил против «старого либерального буржуазного демократизма, который быстро клонится к упадку, ибо основывается на неравенстве». «Я лично, — торжественно объявил Ж. Варгас, — стою за социалистическую демократию трудящихся. Именно за нее я буду бороться от имени народа»^{132}. Подобные демагогические упражнения способствовали росту популярности Ж. Варгаса в массах. «Мои друзья, — заявлял, например, Варгас в дни предвыборной кампании 1950 г., — называют меня Отцом бедных и Отцом богатых. Но я никогда не был ни раскольником, ни экстремистом. Прежде всего, я пытался действовать по справедливости и только для того, чтобы осуществить общее благо. Богатые и бедные в равной мере являются бразильцами»^{133}. Этот пассаж из выступления Варгаса довольно ярко иллюстрирует его националистическую установку. В сочетании с показным демократизмом такая тактика давала весьма значительный эффект.

На выборах 1950 г. Жетулио Варгас получил абсолютное большинство голосов и вновь стал президентом. Своей победой Варгас был обязан, прежде всего, активной деятельности трабалистской партии, которая сумела органично впитать в себя все надежды и устремления к демократизму и национализму, которые переживали самые широкие круги городской мелкой и средней буржуазии, интеллигенции, рабочих.

Трабалистская партия сумела повести за собой избирателей, объединив их под знаменем «социального партнерства», демократизма и национализма. Во главе трабалистской партии, формально претендующей на защиту интересов трудящихся, стояли буржуазные деятели. Часть крупной буржуазии охотно субсидировала БТП.

По словам депутата Кавальканти,

«БТП походила не столько на партию, сколько на агентство по торговым сделкам»^{134}. В этой оценке содержится немалая доля правды. Политическая беспринципность, карьеризм, коррупция, кумовство — все эти качества были присущи многим руководящим деятелям БТП. Внутренние распри постоянно разъедали верхушку партии. Свою основную энергию лидеры трабалистов, как и все другие буржуазные политиканы, проявляли лишь в период предвыборной борьбы.

Трущобы (фавелы) в Рио-де-Жанейро

В послевоенные годы борьба за голоса избирателей приобрела для всех буржуазных партий центральное значение. И это было естественно. В. И. Ленин, говоря о законах политической борьбы в буржуазном обществе, писал: «Без выборов в наш век нельзя; без масс не обойтись, а массы в эпоху книгопечатания и парламентаризма нельзя вести за собой без широко разветвленной, систематически проведенной, прочно оборудованной системы лести, лжи, мошенничества, жонглерства модными и популярными словечками, обещаниями направо и налево любых реформ и любых благ рабочим, — лишь бы они отказались от революционной борьбы за свержение буржуазии»^{135}.

Политическая демагогия, заигрывание с избирателями, подкупы и разоблачения своих противников, самая низкопробная реклама и обман — все это без смущения использовалось буржуазными политиканами в погоне за голосами. Во многих случаях эта тактика была эффективной, поскольку в послевоенный период чрезвычайно расширилась численность избирательного корпуса. Многие избиратели не имели политической закалки, доверчиво относились к любого рода обещаниям, были полны наивных парламентских иллюзий. Многолетний период режима личной власти вызвал огромное и всеобщее увлечение парламентаризмом, до известной степени притупив политическую разборчивость масс. До 1930 г. в выборах принимало участие не более 1,5 млн. человек. В 1945 г. общее число зарегистрированных избирателей превысило 7,4 млн. человек, из которых голосовало 6,2 млн. человек. В последующие годы масса избирателей увеличилась вдвое — до 12,5 млн. голосовавших (в 1960 г.)^{136}. Основную часть новых групп избирателей составили представители трудовых слоев народа, прежде всего средних городских слоев и рабочих. Именно из расчета на их поддержку и составляли свои предвыборные программы политические партии. Если Бразильская коммунистическая партия в своих программных установках выражала и защищала интересы трудящихся, звала народ к революционной борьбе, то буржуазные и мелко-буржуазные партии без зазрения совести спекулировали демократическими лозунгами, стремясь увести массы в сторону от революции, на путь националистического движения, руководимого буржуазными элементами. Однако каждая буржуазная группировка стремилась занять лидирующее положение.

Главное политическое соперничество развернулось между тремя партиями — Социал-демократической, Бразильской трабалистской и Национально-демократическим союзом. В 1945 г. президентом был избран кандидат первой, Э. Г. Дутра, в 1950 г. — представитель второй, Ж. Варгас, в 1955 г. — вновь кандидат СДП Ж. Кубичен. В 1960 г. победил кандидат Христианско-демократической партии Ж. Куадрос, а в 1961 г., после его отставки, пост президента занял трабалист Ж. Гуларт. Национально-демократический союз ни разу не сумел провести своего собственного кандидата на пост президента. Но позиции этой реакционной партии в конгрессе, особенно в местных ассамблеях, были довольно сильными. Это свидетельствовало о том, что правые силы всегда оказывали свое воздействие на политику. Нужно сказать, что правые силы пользовались большим влиянием и внутри тех партий, которые противостояли Национально-демократическому союзу. В итоге расцвет буржуазной демократии в чем-то оказался выгодным и для самых реакционных сил, которые получили возможность в конгрессе и муниципальных органах проводить свою политическую линию.

Однако установление буржуазно-демократического режима было выгодно не только буржуазии. Это было завоевание всех антидиктаторских и антифашистских сил. Крах «Нового государства» открыл для рабочего класса возможность развернуть активные боевые действия в защиту своих экономических и политических интересов. Особенно бурно развивалось стачечное движение. В 1943–1946 гг. число бастующих выросло с 10 до 100 тыс. человек, в 1953 г. оно достигло 1 млн. человек, а к 1960 г. превысило 1,5 млн. человек^{137}. Во главе сознательного пролетариата выступала Бразильская коммунистическая партия. Многими забастовками руководили трабалистские профсоюзы.