Бредущий в «лабиринте». Книга 2. Чистильщик
Шрифт:
Закуска у начальника, выставленная на стол, была нехитрая. Хлеб, сало, порезанная ломтями «варёнка», ну и помидоры с огурцами. Часы в кабинете, повешенные над входной дверью, прямо напротив портрета «Железного Феликса», отщелкнули стрелками окончание «рабочей страды». После этой минуты в здании милиции оставалась только дежурная смена, да еще те, которым работа заменяла личную жизнь. Значит почти никого.
–Банкуй! – приказал начальник.
Когда поллитрушку оприходовали до половины, полковник будто и не употреблял спиртного вовсе, твердой походкой прошел к сейфу. Из его чрева досол пачку денег. Так же неторопливо умостился на место, по столу, рукой подсунув купюры к Виктору.
Ого! В пачке сто «листов», каждый по полтиннику! Это что ж такого предстоит делать, если так щедро платят. Обычно Цыганов довольствовался гораздо меньшим. От такой мысли и больших денег на столе, брови его, как по команде поползли наверх.
–Молодец Витя. Уважаю. Не бросаешься на дензнаки, как собака на кость. Х-ха! Некоторые и за меньшее готовы башмаки лизать.
–Семен Аркадьевич, я для вас и без этого готов…
–Нишкни. Деньги спрячь. Сам разберешься, кому что причитается. А дело тут вон какое,..
Цыганова еще в войсках приучили все делать основательно. Получив задачу, он не сразу бросился ее выполнять, или наоборот, приостановив все, что с ней связано, оставить выполнение на более поздний срок. Шеф сказал, чтоб не торопился, две недели срока у него есть, Но для Виктора это не значит, выполнить приказ в последний назначенный день. Нашел предлог, посетил школу. Познакомившись с жертвой лично, даже поговорил с ней. Но самое главное «осмотрелся по сторонам».
Первым делом Виктор подтянул помощников. Добился, чтоб на две недели в связи с оперативными мероприятиями по нейтрализации распоясавшегося насильника, их освободили от несения службы. Непосредственному начальству положил на стол подробнейший план работы по Делу. В реальности, «филькину грамоту», но оформленную грамотно, красочно и с указанием сроков исполнения. Комар носа не подточит! Пока занимался бумажной галиматьей, ребята уже работали «на земле». Можно сказать, ноги истоптали за два прошедших дня.
Позвонил полковнику:
–Это Цыганов! Прошу разрешения прибыть с докладом!
–Х-хы! – послышался в трубке смешок начальника. – Быстро же ты… А, есть что доложить?
–Наметки.
–Хорошо. Я у себя. Заходи.
Докладывал по существу, как о проведении планового мероприятия. Чтоб было легче, он и все происходящее воспринимал, как служебную необходимость. Чай не монстр какой! Ему приказали, он сделал. Так легче.
–Семен Аркадьевич, группа готова к выполнению поставленной задачи. Маршруты изучены, место проведения определено, место нахождения Кутейникова взято под контроль. Сразу после проведения первой части плана, приступим к зачистке насильника.
–Молодец, Витя. Но… ты ко мне ведь с каким-то вопросом пришел?
–Да. Семен Аркадьевич, вы знаете, что Головко брюхатая?
–Не понял.
–Она беременная.
Судя по лицу полковника, он об этом не знал. Но представленная подробность, изменить, что либо, могла вряд ли.
«Выходит так, что дражайший Алексей Кузьмич… Нда!»
Отвлекшись от присутствия подчиненного, подошел к окну. Стоял и курил папиросу, пытаясь ухватить, вернее, вернуть мысль, краем крыла коснувшуюся мозга, но быстро спрятавшуюся в темноту. Что ж его торкнуло-то так, не успев окуклиться в вывод? Потер лоб рукой. Нет! Не вспомнить.
–Так ты говоришь…
–Беременная, баба!
–Что, так уж и видно?
–Рожать конечно не завтра, только живот уже, как барабан средних размеров.
–Ну и сравнения у тебя.
–Виноват!
Стоп-стоп-стоп! Есть у Семена Аркадьевича друг армейский. В свое время на пару гоняли после войны бандеровскую шваль по лесам. Недавно звонил, жаловался, с дочкой проблемы. Врачи поставили диагноз, рожать не сможет. А она у него ребенок поздний, можно сказать у Бога, выстраданный. Почему бы не помочь товарищу, тем более человек «на самый верх» смог добраться. Сейчас в Москве в Министерстве большой кабинет занимает. Если не его, то уж сыну, Михаилу, может такого «пинка» дать, что погоны полковника, самым малым покажутся. Ради такого стоит рискнуть.
Решение принял, обернувшись к старшему лейтенанту, заявил:
–Планы меняются, Витя. Значит, сделаем так…
Панночка в легком сарафане устроилась на лавочке у подъезда пятиэтажки через дорогу, от которого хорошо было видно высокое крыльцо и двери школы. Махина дома затеняла лучи горячего, августовского солнца, а росшие прямо под окнами деревья, создавали уют в этом безмятежном уголке. Четвертый час дня. Людей на улице мало, даже молодые мамаши с колясками в такую жару не рисковали гулять. Девушка с большим удовольствием грызла брикет какао с сахаром, запивая его лимонадом, глотая его прямо из бутылки. Ее нынешний покровитель и «работодатель», Константин Платонович, дед Костя, ей по этому поводу уже не раз пенял:
«Ешь всякую дрянь, а потом мне твой организм чистить приходится! Ведь хочешь выглядеть стройной и красивой, а глотаешь все, что к руке прилипло!».
А она не могла иначе. Привыкла. Раньше такие вот брикеты, были единственной отдушиной ее несчастливого детства. А вообще-то, жизнь изменилась кардинально этой зимой. Ох, и наделала глупостей до встречи с дедом и его молодым внуком. Теперь-то все по-иному. Даже дедово поручение ей не в напряг. К тому же старик обучал ее некоторым премудростям своей профессии знахаря. Когда ведьмино наследство из нее удалял, ей и страшно и больно было. Сидела и трясла головой, пуская изо рта слюни. Даже описалась. А вокруг нее злобно скалились маленькие, лысые существа. Больше всего, походившие на уродливых новорожденных детей с непропорционально длинными руками и ногами. Страсть! Всю нечисть дед выгнал. Раиса после этого, две недели болела, лежала пластом. Едва сам оклемавшийся дед Костя, еще подхрамывая выносил из-под нее продукты жизнедеятельности. Хотя чего там выносить-то было? Почти ничего не ела, в основном воду пила. Пару раз бабка Наташа в флигель заходила, посмотреть как она выздоравливает. Только на поправку пошла, а старый пень уже сообщает, мол в Советском Союзе дармоедов нет, а за бродяжничество и тунеядство, в уголовном кодексе имеются статьи, по которым человека «посадить» не сложно. Все равно, что в носу поковыряться.
«Посему, хошь не хошь, а поднимайся Рая, на работу пойдем устраиваться!».
Думала и правда работать придется, а деду всего лишь паспорт ее потребовался, да личное присутствие. Оформил ее служительницей городского кладбища. Мерзавец! К слову сказать, она на рабочем месте так ни разу и не появлялась…
Допив лимонад, отставила бутылку под лавку. Всем телом потянулась, как кошка выгнулась. Сморила жара. Из открытого окна на третьем этаже, кто-то поставил громкость магнитофона на максимум, крутил «зарубежку». В смысле, «зарубежную эстраду». Певших Караклаич, Димитрова, Гота, своей лирикой способных ввести в сон, резко сменил польский рок «Червоны гитары», «Скальды». О! Марыля Родович! Райка видела ее по телеку. Вертихвостка в рваном пончо, хотя как не крути, певица уже в возрасте тетки.
…Сначала выполняла дедовы мелкие поручения, потом он вызывал к себе Раису, когда привозили к нему болящих, иногда полумертвых людей, которых разве что к попу на исповедь перед упокоением везти нужно. Сам знахарствовал, «колдовал» над ними, ну и ее подучивал помаленьку. В кармане деньги завелись, могла себе позволить нормально одеться-прибарахлиться. Только все это не долго было. Приставил цепной собакой молодую бабу пасти. Кстати вот и она.
Со ступенек крыльца сошла подопечная. Панночка встрепенулась. Куда только и делась сонливость? Стрельнула глазами по округе, отмечая третий раз присутствие «жигуленка единички» канареечного цвета. Чего этим гаврикам за надобность стоять под школьным забором. Медом, что ли здесь помазали? Поднялась и в отдалении поплелась за беременной училкой.