Бремя империи
Шрифт:
– Высочайшим повелением указано предпринять все возможные меры для того, чтобы выявить и ликвидировать очаги экстремизма. При этом… разрешено применять те меры… применение которых ранее было под запретом. Поэтому… ваш первый экипаж отныне становится оперативно-боевой группой специального назначения, подчиненной лично мне. Извольте ознакомиться с приказом, господа…
Секретный приказ был подписан лично военно-морским министром [41] Кокориным – я даже не поверил своим глазам. Чтобы военно-морской министр (!!!) подписывал документы, касающиеся всего лишь нескольких лейтенантов (!!!)
41
Военно-морское
– Ваше… – начал было Али и тут же сбился – Иван Иванович недовольно повел бровью… – Иван Иванович… мы больше… не служим во флоте?
– Отнюдь, господа! – улыбнулся наш новый начальник. – Вы не только служите во флоте, вы отныне считаетесь участниками боевых действий. Как вы изволили убедиться, все чины, поименованные этим приказом, до особого распоряжения считаются откомандированными в распоряжение разведупра Главного штаба ВМФ. Поэтому и сроки присвоения очередных званий, и все виды довольствия отныне для вас считаются по правилам военного времени. Старлейские нашивки, господа, можете нашить уже завтра. Однако сноситься с родными и знакомыми по любому поводу и любыми средствами связи вам воспрещается до особого распоряжения…
Как-то непривычно – в армии звания присваивались торжественно, обмывались потом еще более торжественно, в офицерском собрании, с поздравлениями, с шампанским рекой, порой и с барышнями. А тут… Впотаек, как будто очередного звания нужно стесняться или в его присвоении нет ничего особенного. Запрет на общение с родными… Было еще одно маленькое «но» – какой смысл офицеру Генерального штаба надевать штатский мундир, если у него есть свой, военный. Похоже, все-таки заграничный отдел…
– В ближайшее время… – начал Иван Иванович, – мы должны, используя разведывательную информацию полиции, картотеку жандармерии, данные иных разведывательных служб, выявить и разгромить террористическую сеть, развернутую в этом районе. Вам что-нибудь говорит имя Осама Бен Ладен?
Али отрицательно покачал головой.
– Что-то читал в «Правительственном вестнике»… – вспомнил я, – кажется, была большая статья. «Злодеи не унимаются», верно…
– Верно… – и снова та самая, мимолетная улыбка. – Злодеи и в самом деле никак не унимаются. Одним из этих злодеев является Осама Бен Ладен, по нашим предположениям – агент разведки либо Британии, либо САСШ, либо обеих разведок сразу. Более того – мы считаем, что он может скрываться в британском сеттльменте в Бейруте, может также иметь подложные документы и прикрываться дипломатической неприкосновенностью. Выявление и ликвидация этого господина будет являться для нашей группы задачей номер один.
Вот это номера-с…
– Ликвидация – это… – осторожно полюбопытствовал я.
– Ликвидация – это ликвидация! – отрезал Иван Иванович. – Никто особо не опечалится, если в один прекрасный день этого господина найдут плавающим в воде порта Бейрут, который он умышлял взорвать, с пулей в голове! Я расстроюсь по этому поводу меньше всех прочих! Я ясно выражаюсь, господа?!
Вообще, нечто подобное было мне известно. В самой Империи ходили слухи, что существуют люди, решающие вопросы безопасности Империи именно таким образом. В заграничных газетах и англоязычном Интернете с завидной периодичностью появлялись статьи о том, что самодержавная власть Российской империи держится на убийствах, пытках и терроре. Что смертная казнь во многих случаях, когда нельзя применить ее по уголовному закону, просто заменяется на тайные бессудные расправы. Чаще всего такие дела связывались с именем тайного советника Кахи Цакая, несменяемого товарища министра внутренних дел Империи. Похоже, что хотя бы часть из того, что говорилось, была правдой…
Не сказать, что я боялся этого. Любой дворянин с детства и до гробовой доски является солдатом Империи – так учили в семье, такого поведения требовали все мои предки, все мужчины рода Воронцовых, живые и павшие. Да, это грязная работа – но именно поэтому ее должны выполнять люди с понятием об офицерской чести и долге перед Империей. Гораздо хуже, если работу подонков будут выполнять подонки. Да и те, кто направил груженый газовоз на спящий город, умышляя сжечь как можно больше спящих людей – и христиан, и мусульман, всех, – меньше всего заслуживают честного и справедливого суда…
– Где и как мы будем действовать?
– Действовать придется как в Бейруте, так и в его окрестностях, основные звенья террористической сети находятся в самом городе. Иногда будете действовать поодиночке, иногда – оперативно-боевой группой в полном составе. Каждый из вас отныне – человек, ведущий двойную жизнь. С одной стороны – вы приехали в Бейрут отдыхать или по делам, возможно даже, делам темным, противозаконным. С другой стороны – каждый из вас солдат Империи, помнящий о своем долге! Извольте получить.
Иван Иванович подтолкнул в нашу сторону два толстых пакета из плотной крафт-бумаги.
– Там новые документы, ваше жалованье по гражданскому ведомству за полгода авансом, деньги на оперативные расходы. Жалованье по военному ведомству, равно как и денежная компенсация на все виды довольствия, будет перечисляться на ваши банковские счета. Оружие получите здесь, оно является трофейным, и отчитываться за него не нужно. Каждый из вас купит по автомобилю, подержанному, незаметному, соответствующие средства вложены отдельно в конверт. Снимете квартиры. Меня не ищите, я сам вас найду. К консульствам, к военно-морской базе – ни шагу, увидите знакомых – перейдете на другую сторону улицы. Все ясно?
– Так точно… – сказал я, хотя в голове был полный сумбур и катавасия…
– Тогда извольте исполнять. С нами Бог!
– С нами Бог, за нами Россия!
Бейрут, бульвар Корниш
08 июня 1992 года
За два прошедших дня моя жизнь, доселе текшая весьма размеренно (если можно считать размеренными вечеринки в петербургских шалманах), изменилась так круто, как я не мог и предполагать. За предыдущие годы Империя выковывала из нас клинок, пригодный для того, чтобы разить врага в войне, выковывала тщательно, с пониманием и даже любовью. Сейчас же мне предстояло сразиться в другой войне – войне темной и грязной, войне закоулков и задних дворов, войне, где шпаге предпочитают спрятанный в кармане нож, а вызову на честный поединок – подлый удар в спину…
Квартиру я снял легко – Бейрут интенсивно застраивался, арабские трущобы сменялись блеском тонированного остекления современных жилых комплексов, и желающих сдать комнату было предостаточно. Некоторые богатые купцы в Империи покупали несколько квартир в разных приморских городах, но жили там от силы пару недель в году, а в остальное время сдавали их всем желающим. Такую квартиру снял и я – во второй линии домов, рядом с широким прибрежным бульваром Корниш, который вполне даже соперничал с Ниццей и Монако. Квартирка была маленькой, поэтому и арендная плата была весьма разумной. Заплатил сразу за два месяца. Еще одним несомненным достоинством квартиры было то, что она располагалась на втором этаже, а ее окна выходили на пожарную лестницу. Можно было незаметно покинуть квартиру, а если совсем припрет – даже выпрыгнуть из окна.