Бремя империи
Шрифт:
Машины впереди ощутимо замедлялись, редкий в раннее время транспортный поток ощутимо густел, перемигивался рубиновыми стоп-сигналами…
– Впереди проверка документов. Похоже, дрянь дело!
– Молчи. Ни слова!
Впереди и в самом деле была проверка документов. Опорный пункт ДПС на выезде из города представлял собой небольшое двухэтажное здание, около которого стояли несколько полицейских машин. Но самое главное – у поста дорога расширялась, и каждая машина почти сто метров проезжала по одному из шести – по количеству полос на дороге – коридоров, выложенных массивными бетонными блоками. Впереди на каждой полосе был отдельный шлагбаум, там же
Вместе с остальным потоком фургончик вполз в один из коридоров, медленно, часто останавливаясь, пополз вперед. Если в обычном режиме документы проверяли, даст Аллах, у каждого пятидесятого – то сейчас шерстили всех.
Мария быстрым движением поднесла к глазам зеркальце, осмотрела себя, опытным, внимательным взглядом ища малейшие признаки страха, растерянности, неуверенности. Одна ошибка здесь – и операция закончится не начавшись. Но их не было – ни одного.
– Попрошу документы! – Высокий, чернявый полицейский, не представляясь, как положено, протянул руку.
Александр достал из-под солнцезащитного козырька и протянул документы, Мария бросила на руку мимолетный, хищный взгляд – не дрожит ли? Не дрожала…
– Что в машине?
– Офицер, а в чем дело? – Мария улыбнулась своей самой милой и доброй улыбкой, отработанной как раз для таких случаев.
– Проверка документов. – Офицер ответил холодным, дежурным тоном, но, увидев красивую темноволосую даму, сменил тон. – Приказано проверять документы у всех, сударыня. Усиление, с утра объявили. Кто у вас?
– Дети. Скауты, старшая группа. В лагерь везем, в «Черноморец»…
– Не вовремя везете, не вовремя. Сейчас особый режим ввели, документы у вас на каждом шагу проверять будут…
При массовых проверках, какие имеют место быть при объявлении особого режима, глаз замыливается, а люди элементарно устают. Террористы допустили один промах – у них была детская скаутская форма, были чистые документы на себя и на машину – но не было путевок на детей. Жесткая проверка просто не предполагалась. И если бы сейчас проверявший машину офицер зацепился за эти слова и потребовал бы предъявить путевки – на этом бы и закончилось. Без шансов закончилось – оружия в микроавтобусе не было, силовой прорыв закончился бы через несколько метров. Но до офицера не довели точно задачу, да и неизвестна она была – точная задача. Искать террористов – то есть подозрительных, с ручной кладью, на подозрительной машине, у которой надо проверить багажник. Никто даже предположить не мог, что шахидами-смертниками могут быть едва достигшие совершеннолетия пацаны. И поэтому офицер бдительность не проявил и показать путевки на детей не потребовал…
– Да уж видим. Решили выехать пораньше, чтобы не попасть в пробки. На выезде утром пробки бывают.
– Оно так. Сейчас, пока стойте здесь. Я пойду к начальнику смены, попрошу, может, даст машину, вас сопроводить. Я быстро…
В салоне повисло напряжение, словно грозовая, готовая
Едва слышно щелкнул замок – Александр чуть-чуть, почти незаметно приоткрыл водительскую дверь.
– Сиди! – злобно прошипела Мария, хотя у самой скулы от напряжения сводило. – Сиди, кому сказала!
Проклятые дети. Проклятые дети!!! Вместо того чтобы вести себя, как подобает обычным пацанам – вертеться на месте, пихать друг друга, шуметь, возмущаться, почему стоим, – сидят как истуканы, смотрят перед собой. Тут и дурак догадается, что неладно дело. Мерзкие, ублюдочные, проклятые щенки!!!
В поле зрения появился идущий к микроавтобусу полицейский. Он был один, и автомат его по-прежнему висел на ремне за спиной…
– Извините. – В голосе капитана угадывалась искренняя досада. – Не получилось. Усиление, сами понимаете, старший на меня всех собак спустил. Но вы езжайте. Я передам дальше по связи, чтобы вас особо не задерживали. Извините, ради Аллаха!
– Ну что вы… Вам спасибо огромное, – почти искренне, с огромным облегчением вымолвила Мария.
Окрестности Петербурга
Ночь на 01 июля 1992 года
Вообще, само пребывание города Санкт-Петербурга в столичном статусе, тем более – в статусе столицы ядерной державы, порождало массу проблем. Когда государь Петр Первый в лесах и болотах закладывал новую столицу – имперский Санкт-Петербург, – он и представить себе не мог, например, что время подлета тактической крылатой ракеты с прокравшейся в Финский залив подлодки до Адмиралтейства – две минуты, а до Царского Села – на несколько секунд дольше. Да и создать заглубленный командный центр в Уральских горах, к примеру, не в пример проще, чем в зыбкой, болотистой петербургской почве. И не в пример дешевле – не приходится бороться с плывунами на каждом шагу. Ну не думали тогда люди государевы такими категориями! А теперь думали – и приходили в уныние.
Александр Четвертый Великий, когда ему принесли сметы на все эти объекты стратегического оборонного значения – сильно задумался о переносе столицы. Сметы были такими – что видит Бог, перенести столицу в Екатеринбург, к примеру, или в ту же Казань выходило немногим дороже. Но подумав, Государь все же оставил столицу на месте, проблему решили другим способом. Санкт-Петербург, стоящий на самом краю нашей земли, был в том числе и символом открытости государства, готовности к общению с внешним миром…
Возможно, зря.
Решили тогда сделать ход конем. В Уральских горах создали мощнейший и относительно самостоятельный центр управления войсками на случай нападения. В Сибири построили Центр стратегической обороны. Эти два объекта, неуязвимые настолько, насколько это было возможно, и должны были принять на себя управление войсками в «час Ч» и координацию действий ядерных сил. В граде же стольном сделали более дешевые и менее защищенные объекты, подобрав подходящую площадку за пределами города. Вопрос о переносе столицы иногда муссировался в прессе – но по-серьезному к нему никто не возвращался с тех самых времен.