Бремя империи
Шрифт:
– Остальное, получается, распределяем на охранение баз и ордера. Катера типа «Д»? – Зубастый уже набрасывает в блокноте расчет сил и средств.
– Оба на охрану ордера. Они не такие скоростные, но при этом хорошо вооружены и имеют больший запас хода по топливу. Если брать скоростные лодки – скорость им при охране ордера ни к чему, а вот на дозаправках будет теряться время и может произойти ЧП. На каждом катере – по три экипажа, один постоянно дежурит в готовности идти под воду. Итого шесть экипажей.
– Не мало ли?
– Эскадра идет на Бейрут, там уже будут наши экипажи…
На столе противно мигает красный светодиод телефона – видимо, Главный штаб ВМФ решил уделить время черноморским боплам. Капитан Зубастый берет трубку, заранее страдальчески морщится.
– Зуб на связи.
Позывной у него так и был «Зуб», и работал он под этим позывным везде, даже в таблицу, составляемую Главным штабом ВМФ, эта база была внесена под позывным «Зуб».
Капитан молча выслушивает «Нептун», мрачнеет лицом. Делает какие-то пометки карандашом в лежащем на столе блокноте – может, просто рисует, а может, что-то важное.
– Вас понял, «Нептун». Мне нужна связь с «Колчаком», чтобы согласовать детали операции, там на месте это будет проще сделать. Обстановка меняется очень быстро.… Так точно… Ранее полученный приказ подтверждается?… Так точно, конец связи…
Трубка летит на рычаг, едва не раскалывая телефон. Лоб и Друз молча смотрят на командира.
– Чем ближе к поверхности, тем больше дерьма плавает… – наконец изрекает каперанг, вздыхает и продолжает: – Поступили новые вводные. Вводная номер раз – и в Искендеруне и в Бейруте следует ожидать массированного применения ПЗРК. Вводная номер два – захват станции в Искендеруне подтвержден в самом худшем варианте – периметр прорван, охрана уничтожена, вся станция под контролем группы террористов. «Нептун» предполагает, что это не просто террористы, это наши с вами коллеги из флота Британии или САСШ. Они угрожают взорвать станцию, если их требования не будут выполнены. Достанет всюду, даже здесь. Вводная номер три – где-то в Средиземном море, по предположениям, находится лодка – носитель боевых пловцов, она уже выпустила крылатые ракеты, сильно повредившие все армейские базы в регионе, и десантировала на берег боевых пловцов. Точное местонахождение лодки не установлено до сих пор, как она прошла через систему заграждений – тоже. Вводная номер четыре – на высоте около тридцати километров взорвано специальное устройство – «вспышка», имеющее в качестве инициирующего компонента ядерное взрывное устройство малой мощности. Радиоактивное заражение местности не подтверждается, но вся связь с находящимися в зоне поражения войсками, вся энергосистема временно выведены из строя из-за мощнейшего электромагнитного импульса. «Колчак» вышел на связь, он полностью работоспособен, там готовится десант, но его отложат до того, как мы разберемся в Искендеруне. Шестьдесят шестая ДШД успела десантироваться, сейчас занимает старый аэропорт и находится под сильным обстрелом. Вводная номер пять – британская эскадра идет полным ходом, к утру ожидается соприкосновение с нашими силами, прикрывающими этот регион. Чем это закончится – непонятно. Приказано выходить на исходные позиции для штурма Бейрута, но ничего не предпринимать, ждать команды. Вот так вот. Получается, что вертолеты надо использовать с предельной осторожностью.
– Вертолеты нам не нужны, – довольно самонадеянно заявил Лоб. – Вопрос только в высадке, так мы можем просто вынести точку высадки дальше в море. А так – сделаем тихо, как и всегда.
Суета. Суета везде – на пирсах, у причальных стенок, где покачиваются на воде принадлежащие ГНСД носители. Все уже понимают – это не учения, не учебная тревога, это реальные боевые действия. Но от этого просыпается лихая и веселая военная злость – наконец-то показать всем этим англичашкам, кто чего стоит. Ах, они «просвещенные мореплаватели», «короли моря»? На нас с палубы плевали? А вот мы им и покажем, медуза им в дыхалку. Покажем, кто на самом деле короли моря, а кто так… поверху плавает.
На удаленном пирсе готовятся к отходу все четыре принадлежащие боевым пловцам субмарины. Две из них пойдут охранять ордер, две другие, наряду с незадействованными остатками ГНСД, возьмут на себя безопасность военно-морских баз. Безопасность военно-морских баз, согласно разработанному в штабной комнате плану, в основном берет на себя ГПСД, потому что там больше всего надо опасаться не открытого налета, а скрытого, подводного проникновения боевых пловцов противника в акваторию портов. Проникнет несколько таких вот «людей-лягушек» скрытно, установит магнитные мины на винто-рулевую группу остающихся в гавани кораблей – и привет. Все выйдет из строя. И даже тот факт, что большая часть кораблей уходит в сбор-поход, не делает проникновение боевых пловцов менее вероятным. Могут ведь и склады с боеприпасами заминировать и, не дай бог, топливные хранилища.
– Строиться!
Шеренги боевых пловцов – на всех уже не форма, а стандартные гидрокостюмы – выстраиваются у одного из пирсов. Шеренга за шеренгой стоят «люди-лягушки», «акулы» – у них много названий. Это современные «тридцать три богатыря» из сказки Пушкина, только их не тридцать три, прошли те времена, когда диверсионная служба на флоте была чем-то вроде пасынка. Десятками тренировок и учений они доказали, что могут вывести из строя эсминец, крейсер и даже авианосец противника, когда тот совсем этого не ожидает. Не в бою, а тайно, хирургическим ударом из-под воды. Авианосец по сравнению с подкрадывающимся к нему под водой боевым пловцом – что слон против комара. Но если комар является переносчиком энцефалита (или большой магнитной мины) – слону настанет конец и он ничего не сможет с этим поделать. И поэтому сейчас их было не тридцать три и даже не триста тридцать три – их было больше. Намного.
– Господа офицеры!
В подразделении нет тех, кто призывается на три года, минимальный срок контракта – десять полных лет. После этих десяти лет – стандартная флотская пенсия, год выслуги в этом подразделении идет за два, по выслуге можно выбирать себе место в более спокойном подразделении и там и служить и получать пенсию одновременно. Есть и контракты на двадцать лет, пенсия по выслуге двадцати лет мало уступит адмиральской. Самый младший по званию в этом строю – мичман.
Перед строем выходит каперанг Зубастый, их командир уже без малого пять лет. Он единственный в этом строю одет по полной форме, но все знают – он один из них, совсем недавно он стоял в этом же строю, рядом с ними. И поэтому верят каждому его слову безоговорочно.
– Господа!
Зычный, непривычный для боевого пловца голос глушится влажным морским воздухом, но его слышат все, даже те, кто стоит в последних рядах.
– Похоже, что нам предстоит несколько веселых деньков – британцы решили помериться с нами силами!
Каперанг Зубастый говорит совсем не по-уставному, просто и с едкой иронией, в говоре слышится что-то одесское.
– Сегодня произошло нападение на порт Бейрут, в городе идут боестолкновения. Атакован объект в Искендеруне – атомная станция. Возможно, готовятся диверсии на основных базах Черноморского флота. Угадайте, кому с этим дерьмом приказано разобраться?
– «Акулам»! – в едином порыве выдыхает строй.
– Так точно! Нам, черноморским «акулам»! Нам приказано освободить Искендерун, навести порядок в Бейруте и потопить к чертовой матери всю британскую эскадру, если та вдруг заблудится и припрется сюда! И еще нам приказано наладить противодиверсионное обеспечение всех основных военно-морских баз! Работы много. Нам помогут, но мы должны, как и всегда, рассчитывать только на свои силы. Справимся?
– Так точно! – Ни у кого нет ни капли сомнений, каждый – словно выкованный из закаленной стали клинок. Убийственно острое, готовое разить врага лезвие.
– Командирам групп ко мне! Остальным – десять минут на личные дела, и выступаем!
Вертолетная площадка была расположена в самой глубине острова, почти по центру. Несколько выстроившихся в ряд ангаров, больше двадцати, бетонные, выжженные солнцем дорожки. Несколько небольших, составленных вместе контейнерного типа зданий с антеннами – «вышка» управления полетами, здесь она примитивная. Короткая, чуть больше километра бетонная полоса – для тактического фронтового транспортника в самый раз. Еще несколько навесов для личного состава – чтобы в ожидании парашютных прыжков не жариться на солнце, солнце в этих краях такое, что солнечный удар запросто получить можно. Идеальная чистота – каждый день здесь убираются. Не дай бог, посторонний предмет попадет в воздухозаборник вертолета. Хоть вероятность этого и составляет сотые доли процента – а все равно приборка проводится ежедневно. Таков флот.