Бремя империи
Шрифт:
Человек повернулся, крепко сунул кулаком в бок безмятежно дрыхнущего на куче вонючего тряпья в задней части кабины своего напарника.
– Вставай, Раджив, хватит дрыхнуть! Приехали!
Человек, которому так не повезло с машиной на этой дороге, вовсе не был ни индийцем, ни водителем – хотя у него были документы на имя Сахиба Гупты, карточка водителя и он умел совершенно без акцента говорить на шести местных диалектах, в основном распространенных в Северной Индии. Он родился далеко отсюда, на склонах горы Арарат, в маленькой деревушке недалеко от Еревана. Настоящее имя этого человека было Арут Ашотович Егиазарян, и на данный момент он был полковником Главного разведывательного управления Генерального штаба. Арут Егиазарян был агентом глубокого залегания, он давно легализовался в Индии и проработал водителем уже восемь лет, возя грузы на своем тяжелом грузовике от Дели, через Пешавар, Джелалабад и дальше, по великому и древнему, столетиями используемому людьми караванному пути. Ну а заодно и по Индии самой ездил – и, как назло, машина его частенько ломалась недалеко от воинских частей, баз ВВС и ракетных баз. Пришло время выводить его, возвращать на родину – но до вывода он должен был выполнить одно очень важное задание. Для этого ему переправили еще одного человека, специалиста по вооружениям. Сахиб Гупта легализовал его, представив всем своим друзьям как своего племянника Раджива Гупту, который приехал из деревни, чтобы подработать келинаром [186] и таким образом скопить денег, чтобы купить себе грузовик. Дело было вполне обычное, родственникам надо помогать, да и выгодно это всем. Выгодно Сахибу Гупте – лучше иметь в качестве келинара на тяжелых индийских дорогах своего племянника, родного человека, чем чужого, который того и гляди ограбит, бандитов наведет или машину угонит. Выгодно Радживу Гупте – приехав из деревни, он не попал на улицу нищенствовать и поденничать, а сразу стал своим в клане «бенгальских тигров» – так назывался клан водителей грузовиков, один из самых сильных в Индии, в который входила не одна тысяча человек. Выгодно и клану – новый молодой член клана совсем не лишним будет. Пока за ним наблюдали – но как только Сахиб скопит деньги на грузовик – это должно было произойти лет через восемь-десять – место в клане, а значит, и постоянный кусок хлеба ему обеспечены. Для Индии, где то и дело случался голод, иметь постоянный кусок хлеба – большое дело. Ну, а если молодой Раджив проявит смекалку и начнет возить «золотой сон» из Афганистана, пряча его в бензобаке, и не попадется при этом чиновникам британской колониальной администрации – то на машину можно и за год будет скопить. Тут такое дело: кто хочет – рискует, кто не хочет – не рискует.
186
Келинар – помощник водителя. В этих местах машины старые, а дороги – плохие, поэтому без келинара не обойтись. Но это не сменный водитель, это именно помощник водителя, сам он за руль не садится – но может долить воды в радиатор или подложить упор под колесо, если машина остановилась.
Человек, только что безмятежно спавший, мгновенно проснулся.
– Приехали, – коротко сообщил ему Сахиб Гупта, – время.
Раджив Гупта потянулся, потом резким движением оттолкнул спинку сиденья и странным, змеиным движением подался вперед, в мгновение оказавшись на пассажирском сиденье рядом с «дядей».
– Осторожно, своя машина, не чужая, – посетовал Сахиб.
– Все равно бросать… – отозвался племянник.
Пожилой и опытный Сахиб Гупта недовольно покачал головой. Вот такая сейчас молодежь пошла – не ценит чужой труд. Впрочем, машину действительно бросать придется, как это ни печально. Столько с ней прошли по поганым индийским дорогам – перебрал ведь до винтика. Жаль, с собой никак не взять – было бы можно, взял бы и так и ездил бы на ней в Армении.
– Вы доставайте, а я готовиться буду. – Племянник выскочил из кабины, полез в кузов.
В кузове находилась установка, которую переправили в Индию с большим трудом, которая была сделана в единственном экземпляре и на установку которой в кузове дядя и племянник потратили целых три вечера. Но это стоило того.
Это была тяжелая система управляемого ракетного вооружения, сделанная на базе вертолетного противотанкового комплекса «Вихрь». В оригинале на вертолете располагалось шестнадцать сверхзвуковых управляемых ракет, которые поражали цели с расстояния до десяти километров – противотанковая система такой дальности поражения была только в ЮАР, и буры продавали ее всем желающим. Русские, как обычно, оружие для себя делали сами.
В отличие от вертолетного комплекс этот, изготовленный вручную, располагался не на подкрыльевой подвеске, а на массивной треноге, приваренной к полу прицепа. Стрелять из нее надо было строго назад, иначе прицеп мог и перевернуться. Сам комплекс состоял из лазерной системы наведения и управления огнем, треноги и самой ракетной системы с двумя стволами. Два ствола – это на всякий случай и еще – на каждой ракете кумулятивную боевую часть сменили на термобарическую, способную разрушить небольших размеров дом. Такое крупногабаритное и изготовленное в единственном экземпляре оружие понадобилось потому, что охранная зона станции раннего предупреждения о ракетном нападении, расположенная в окрестностях Карачи, составляла ровно восемь километров. Они же находились почти на предельной дальности – без малого на десяти.
Пока племянник готовил к стрельбе ракетную систему – замерил температуру, влажность воздуха, направление ветра, внес все это в систему наведения, проверил обе ракеты, дядя достал из прицепа два небольших мотоцикла – самое обычное средство передвижения в этих местах. Также он достал новую одежду и документы – паспорта моряков, неброскую германского производства одежду. В порту Карачи он знает много людей, а полиция и таможенники в упор его не увидят, даже если он кого-то убьет. У «бенгальских тигров», так же как и у любого другого сильного водительского клана, в порту и на таможне Карачи было проплачено «за всех», но лучше денег действовал страх. Каждый знал – тот, кто пойдет против «бенгальских тигров», исчезнет навсегда – даже британские чиновники их побаивались.
– Готово, – донеслось из кузова, – на сколько ставить?
Сахиб Гупта посмотрел на часы…
– На восемь минут ставь!
Через несколько секунд Раджив выпрыгнул из кузова:
– Готово!
– Переодевайся! – сухо сказал Сахиб. – И поспеши! Скоро здесь станет очень жарко.
Через две минуты два неприметных мотоцикла со своими седоками влились в редкий в это время поток машин и мотоциклов на трассе, ведущей к огромному порту. А еще через пять с небольшим минут старый грузовик Сахиба Гупты, стоящий на обочине трассы, вдруг озарился ярким пламенем – и две молнии со сверхзвуковой скоростью ринулись к массивному зданию из серого бетона с множеством антенн на крыше, прорывая все рубежи охраны. Британцы не успели среагировать – ключевой компонент системы противовоздушной и противоракетной обороны региона в мгновение ока превратился в пылающие развалины, исходящие запахом горящей пластмассы и мяса. На то, чтобы заткнуть зияющую дыру в системе, требовалось не менее двух часов – но у британцев не было и десяти минут: стая крылатых тактических ракет с подводных ракетоносцев уже легла на боевой курс…
Оперативное время минус девять часов сорок одна минута
Украина, Прилуки
Восьмая тяжелобомбардировочная эскадра
Конец августа 1992 года
Необычной формы самолет – длинные стойки шасси, утопленный в толстое крыло фюзеляж, антрацитно-черный цвет покрытия, незаметные воздухозаборники впереди, и четыре щелевидных сопла реактивных двигателей сзади – медленно полз по рулежной дорожке, ориентируясь по командам едущего впереди на небольшой открытой машине аэродромного техника с рацией. Все-таки как ни крути – а такая конструкция самолета имела и недостатки, один из них – при взлете самолет приходилось вот так вот выводить на полосу; командир корабля полосу не видел, и «слепая» рулежка могла запросто закончиться аварией. Самолет полз медленно, величаво и на удивление бесшумно, специальная конструкция двигателей, максимально подавляющая шумы, давала о себе знать и здесь, на земле.
Совершив крутой, на девяносто градусов поворот, махнув угольно-черным крылом, самолет замер на исходной, прямо посередине. Полковник ВВС Данила Андреевич Хортин, ученик лично генерала Останина, тоже «снайпер-бомбардир» с тремя подвесками повторного подтверждения ювелирно, с первого раза, вывел самолет на исходную.
– Все системы в штатном режиме, к взлету готовы! – доложил штурман. В этой модели самолета экипаж состоял из двух человек – командир корабля, он же пилот и штурман, он же бомбардир, специалист по системам вооружений. Как на тактическом фронтовом бомбардировщике – времена, когда в экипаж «стратега» входили десять-двенадцать человек, давно прошли.
– Вышка, я Призрак-единица, у нас все штатно, разрешите взлет, – по внешней связи, как положено, доложился Хортин.
– Призрак-единица, взлет разрешен, после взлета занимайте курс девяносто, эшелон двенадцать-два нуля.
– Принял, Призрак-единица, курс девяносто, эшелон двенадцать-два нуля. – Полковник Хортин до предела двинул вперед сектора газа двигателей. Этот самолет был компьютеризирован до предела, автопилоту можно было доверить и взлет и посадку, но полковник Хортин предпочитал как можно больше летать «вручную», тем более что потом ему учить летать на этом самолете других.
Длина пробега по ВПП у этого самолета была очень большой – почти четыре километра. Была и еще одна опасная особенность – отрыв от земли происходил настолько плавно, что в кабине почти не чувствовался. К этому самолету нужно было долго привыкать…
Как только далекая лесная зелень поползла вниз, полковник переключил тумблеры, убирая в свои отсеки шасси самолета, отклонил штурвал – и самолет начал медленно и плавно – он вообще не терпел резкого, нервного пилотирования – набирать высоту…