Бремя империи
Шрифт:
Первым пришел руководитель департамента по борьбе с терроризмом, статский советник Ковалев, он сидел буквально через кабинет от дверей Цакая, и на то, чтобы преодолеть это расстояние, ему потребовалось меньше минуты. Никаких материалов он собирать не стал – потому что хорошо знал своего шефа и знал, что никакого «отчета по итогам проделанной работы» никто давать не будет. Для этого существовали утренние плановые оперативки – дневная, недельная, месячная. На этот пост Ковалева удалось продвинуть меньше полугода назад, до этого он без малого семь лет сидел в заместителях, ожидая, пока осторожного и мудрого старика Гербера отправят на заслуженный отдых. Своего начальника он недолюбливал, полагая, что именно его чисто немецкая осторожность, педантичность и скрупулезность, тщательное следование «букве закона» в департаменте по борьбе с терроризмом ни к чему хорошему не приведут.
Вторым появился Карадзе – единственный грузин в окружении Цакая, если не считать его верной тени Гозишвили. В отличие от Ковалева, Карадзе еще не удалось продвинуть наверх так высоко, как этого хотел Цакая, и пока он занимал должность товарища начальника департамента контрразведки. Глинчук был еще относительно молод, сидел на своем месте крепко и неплохо дружил с нынешним министром внутренних дел – совместно охотились, совместно ловили рыбу, совместно устраивали посиделки за «рюмкой чая». Насчет «рюмки чая» у Глинчука была некая слабость, но дружба с министром делала реализацию материалов по этой слабости невозможной. Да и Глинчука тоже устраивало, что большую часть дел он просто спихнул на своего заместителя. Поэтому Гиви Несторович Карадзе пока что до своей вершины власти не добрался…
Третьим пришел – скорее не пришел, а прибежал сам Круглов – возмутительно молодой, жизнерадостный, одетый не в костюм и не в мундир, а в рубашку и джинсы, да еще производства САСШ. Цакая раз и навсегда запретил разговоры о внешности и поведении Круглова – потому что голова у него была светлая, а вот манеру общения и внешность было не переделать. Поэтому все те, кто уже успел собраться в кабинете, просто сделали вид, что в упор не видят Круглова…
Последним явился Гирман. Моисей Аронович Гирман, он был самым старым из присутствующих, на год старше самого Цакая. Уже двадцать с лишним лет он занимал должность начальника следственного департамента МВД, и замены старому и мудрому еврею просто не находилось. Да что там не находилось – никто даже представить себе не мог следствие без Гирмана, это было немыслимо – следствие и без бессменного Гирмана. Сам же Гирман с самого начала стал человеком Цакая – не из-за угроз, лести или подкупа. Просто он искренне считал, что министры сменяют один другого, а несменяемый товарищ министра пусть и не первое лицо в министерстве, пусть второе – но власти у него больше. Тайной власти. И то, что делает Цакая, – неважно, насколько это соответствовало закону – тайный советник Цакая делает для России и во благо России. У Гирмана, кстати, у единственного среди всех присутствующих был чин третьего класса, такой же, как у Цакая…
Когда вошедшие расселись около стола, Цакая снял очки, положил их на стол, без предисловий начал:
– Британцы готовят вторжение на Восточные территории. Доказательства только косвенные – но я точно знаю, что будет именно так. Все то, что было до этого, все террористические акты – это всего лишь прелюдия. Основное действие случится в самое ближайшее время. Слушаю ваши предложения…
Если тайный советник Цакая говорил, что так оно и будет, – никто не смел с ним спорить. Будет – значит, будет. Тем более и ошибался он в своих прогнозах редко…
– Как они смогут нейтрализовать армию? – задумчиво проговорил Карадзе. – Ведь если это будет обычная война, армия на армию, флот на флот – они обречены. При отсутствии фактора внезапности преимущество целиком в руках обороняющейся стороны, это классика. Не было ни одного случая, когда было по-другому. Если они не самоубийцы – то как они собираются исключить из уравнения армию и флот?
– Это-то я как раз знаю, – невесело улыбнулся Цакая. – На этот вопрос ответ найти не так-то сложно. Все вы знаете, какую активность в последнее время развили различные некоммерческие организации. Ненасильственное сопротивление – вот тот ключ, который они полагают подходящим для нашего замка.
– Казаки их разгонят, – убежденно проговорил Ковалев. – Все это ненасильственное сопротивление не стоит хорошего удара нагайкой…
– Вы правы, – Цакая к своим обращался подчеркнуто вежливо,
Михаил почесал жиденькую козлиную бородку, уставился на плоский экран лэптопа, который принес с собой…
– Наблюдается какая-то странная активность… Пока я не могу сказать, относится ли она к рассматриваемой теме, но она наблюдается, и это факт…
Коллежский асессор Круглов, несмотря на свой несерьезный вид, делал много полезного. Вместе с аналитиками он составлял компьютерные программы, позволяющие по мелким, самим по себе ничего не говорящим деталям делать очень серьезные выводы…
– К чему относится эта активность? – поинтересовался Цакая.
– К британцам. Например – в прошлом году персонал британского посольства подал девяносто одну заявку в наш МИД на то, чтобы отправить семью на летний отдых в курортные зоны, расположенные на территории Российской империи. Из них отозвали впоследствии три, остальные поехали. Вы знаете, что в МИДе заведен порядок, согласно которому дипломаты и члены их семей, желающие отправиться в путешествие по России, должны сообщить об этом МИДу для обеспечения безопасности поездки. Кроме того, МИД выделил британскому посольству квоту, сорок семейных путевок в собственные дома отдыха в Константинополе, Крыму, Одессе – и все сорок выкупили и использовали. В этом году подано шестьдесят заявок, из них на сегодняшний день есть отказ на пятьдесят шесть. Причины самые разные – но отказываются все. Или – нами анализируется интенсивность снабжения дипломатических представительств грузами и их номенклатура. Многие посольства, в том числе британское, снабжаются из-за рубежа, опасаясь, что мы подсунем им подслушивающее устройство, которое они не смогут отследить. Так вот. По британскому посольству в последнее время выросло потребление бритвенных станков и пены для бритья – и в то же время резко упало потребление женской косметики и… простите, предметов женской гигиены. Можно сделать вывод, что в британском посольстве стало слишком много мужчин и слишком мало женщин. Данные МИДа это подтверждают – в последнее время прошла целая волна смены сотрудников, причем только младшего и среднего звена, технического персонала. Есть и другие признаки неестественной активности, распечатку я могу представить через час.
Цакая кивнул…
– А североамериканцы?
– То же самое – но в значительно меньших объемах, чем у британцев, раза в три меньших.
– Интересно… – задумчиво проговорил Карадзе. – Получается, британцы готовятся к войне…
– Не к войне, – поправил Ковалев, – иначе бы они начали срочную эвакуацию, под любым предлогом. Это было бы заметно. Но семьи они отправляют.
– Остается один вопрос, – старческим скрипучим голосом проговорил Гирман, и все повернулись к нему: – Как они выведут людей на улицы? Почему люди должны поверить их лозунгам и пойти за ними? Если у них есть столько верных им людей, готовых поддержать мятеж, почему мы не знаем об этом? Даже про десять процентов активистов мы бы знали – среди этих десяти процентов обязательно был бы наш агент и не один. В любой среде, включая и мусульманскую. В конце концов, и мы не лаптем щи хлебаем, простите…
Моисей Аронович гулко закашлялся, отхлебнул воды из стакана. Все молчали, ожидая, пока патриарх сыска продолжит…
– Вот и делаю я вывод, други мои, что на данный момент никакого заговора в широких массах не существует. Да, внедрены на свои места организаторы – но не более. Те, кто будет выходить на площади, бить городовых и участвовать в массовых бесчинствах, до сих пор не знают, что они будут делать именно это. Не знают и не хотят этого делать – сейчас. Должно произойти нечто такое, что подвигнет этих людей выйти на баррикады. Нечто настолько страшное – что дома не сможет остаться ни один правоверный мусульманин. Вот так вот…