Бремя империи
Шрифт:
Мишка отпустил того, кому еще несколько секунд назад крутил руку — этот кто-то оказался пацаном их же возраста, только чернявым и немного пониже ростом. На нем, как на двух казачатах, была обычная для этих мест одежда — свободные, песочного цвета брюки и сетчатая, пропускающая воздух к телу футболка. Пацан возмущенно сверкал черными глазами, но не произносил ни слова.
Шаги приближались…
Мишка поднял трофейную винтовку, встал напротив дверного проема, целясь в исходящий солнечным светом прямоугольник на
Все правильно… Вся местная пацанва, выросшая на войнушках вот в таких вот строениях, знала их, наверное, лучше, чем их владельцы, знала тут каждый закуток. В задней части лабаза, где во времена его работы купец Михей держал товар, был почти незаметный ход на крышу. Самое главное — там не было лестницы, подниматься надо было, цепляясь за выступы в стене. Сделаны эти выступы были специально — и Миша и Сашка не раз сидели там в засаде с рогатками, поджидая войско противника. И хотя сейчас вместо рогаток в руках было боевое оружие — суть игры осталась прежней. И здесь они могли и должны были выиграть у чужих…
Когда-нибудь лежали неподвижно на крыше? Да еще если до этого ее как следует прокалило солнце, а из одежды у вас — всего лишь тонкие штаны. И подложить под себя нечего. Если нет — попробуйте, получите незабываемое удовольствие, даю гарантию…
Подняться-таки успели. Сашка, Мишка и третий пацан — Рашид с соседней улицы. Дружбы с Рашидом и вообще с соседней улицей у пацанов не было. Но обстоятельства заставляли отложить разборки на потом. Стиснув зубы, пацаны лежали бок о бок на раскаленной солнцем крыше…
— Где они? — сказано было по-русски, с отчетливыми командными нотками.
В ответ два человека зачастили наперебой на незнакомом, чем-то похожем на арабский языке.
— Ищите! Ищите, сыны шакалов! Пошли отсюда! Ищите, быстро!
Через пробитую временем и ржавчиной крышу Сашка имел возможность украдкой видеть того, кто говорил по-русски. Среднего роста, чисто выбритый, худощавый, в каком то странном, светло-песочного цвета комбинезоне. На носу черные солнцезащитные очки — из местных такие не носил никто. Под рукой, на переброшенном через плечо ремне — небольшой автомат со странным, изогнутым, как у «Калашникова», но меньшим по размерам магазином. На араба этот человек ну никак не походил.
На плече у человека мелодично запиликала рация, тот нажал на кнопку, молча выслушал передачу на громкой связи, коротко бросил «Rodger». Оглянулся по сторонам — Сашка сжался в ожидании того, что человек глянет наверх — и вышел. В отличие от остальных, которые топали и шумели при передвижениях, этот двигался бесшумно, его шагов не было слышно, даже когда он находился в лабазе…
—
— Что?
— Пашту. Те двое разговаривали с этим на пашту. У меня мать этот язык знает, на нем в Индии говорят.
— Слушай, друг… — Мишка повернулся на бок, недобро сощурился, — что-то ты слишком много знаешь. Может, ты с ними, а?
— Тихо! — шикнул Сашка. — Подеритесь еще!
Михаил пробурчал что-то вполголоса, но затих, он и сам понимал — для разборок не время.
— Надо спускаться…
— Ага, а если там этот… Ждет, пока мы спустимся.
— Он бы уже нас услышал! Болтаешь как баба!
— Кто баба?
— Да заткнетесь вы или нет?!
Спуститься все-таки пришлось — лежать дальше на раскаленной крыше не было никаких сил. Первым спустился Мишка, затем Рашид и третьим — Сашка. Снаружи точно никого не было — спускаясь, Сашка сорвался со скобы и здорово приложился об земляной, вытоптанный до каменной твердости пол. Не услышать это было невозможно — однако в лабаз никто не зашел проверить, что это такое упало. Пока они были в безопасности…
— Черт, до пузырей обжег… — Мишка мрачно почесал локоть. — И все-таки ты скажи нам, Рашид, что это такое, твоя пашта?
— Да не пашта, а пашту. Язык такой, на нем в Индии говорят на севере. Там народ есть такой, пуштуны. Или паштуны, так правильнее, так они сами себя называют. Мама этот язык знает, у нее в роду пуштуны были.
— Ага, а здесь эти самые пуштуны что забыли? Может, их кто в гости пригласил?
— Хорош собачиться… — Александр Саввич мрачно посмотрел на уже готовых пуститься в драку одногодков. — Если бы Рашид с ними был, он бы уже нас сдал. Крикнул — и все. Чем собачиться, лучше подумай, что дальше делать.
— Темноты надо ждать, — авторитетно высказался Мишка, — сейчас на улицу не сунься, везде они. Темноты подождем — и за околицу идти надо. По темноте как мыши прошмыгнем, если не сдаст кто.
— Кто сдаст? — вскинулся Рашид.
— Да хорош уже вам! — Сашка недобро, с вызовом смотрел на двух пацанов, волею судьбы ставших с ним в одном строю, в котором трое и больше никого. — Вы что, не поняли, враги в нашем доме! Не время лаяться! И за околицу я не пойду — здесь сдохну, а не уйду. Кто еще этого не понял?!
— Да тише ты… — буркнул Мишка просто для того, чтобы что-то сказать. — Лучше скажи… те пулеметы старые с периметра, их куда дели? Их ведь не выбрасывали, не уничтожали…
— А ведь точняк же… — вскинулся Сашка, даже забыв про осторожность. — Их по домам разобрали да по чердакам. У нас дома на чердаке кое-что есть, забрать бы и…
— И! — передразнил Мишка. — Вот тебе и «и». У меня дома тоже есть, да забрать суметь надо. Как ты заберешь? Незаметно ведь надо, иначе кранты. Я как началось — почти телешом на двор выскочил, едва штаны успел напялить и ружье схватил. По любому до ночи ждать надо.