Бремя империи
Шрифт:
Оперативное время одна минут пятьдесят секунд
Побережье Индии
Конец августа 1992 года
Примерно через две минуты после запуска стая ракет пересекла береговую черту Индии. Никакого противодействия им не оказывалось — полки противовоздушной обороны в мирное время снабжались информацией от нескольких мощных радаров, расположенных по всей территории Индии. Но! — и в этом была критическая уязвимость системы — существовало всего два центра, обрабатывающих и передающих на установки ПВО данные. Один из них — находящийся в районе Карачи — сейчас превратился в пылающие руины, которые пожарным только к этому времени удалось потушить. Второй, находившийся в районе Райпура, не справлялся с обработкой данных и в приоритет ставил данные именно
После прохождения побережья стая разделилась. Большая ее часть — около трехсот ракет, резко повернули на север, прорываясь к расположенным там «лагерям беженцев», на самом деле представлявшим собой центры подготовки террористов. Все ракеты, повинуясь командам искусственного интеллекта, разделились на группы — некоторые ракеты несли станции радиоэлектронной борьбы — РЭБ, некоторые кассетную начинку, некоторые — обычную. Еще примерно двести ракет развернулись веером, прорываясь к наиболее крупным военным базам и объектам на британской колониальной территории. Над земной поверхностью ракеты еще больше снизились и увеличили скорость…
Оперативное время четыре минуты сорок секунд
Северная Индия
Конец августа 1992 года
Генерал-губернатором Индии уже четыре года был сэр Уолдо Чатам. Консерватор, близкий друг Ее Величества (в молодости ходили слухи, что принцу-консорту Филиппу стоило бы обеспокоиться этой теплой дружбой), политик и бизнесмен, одно время даже возглавлявший консервативную фракцию в палате общин, он был одним из тех людей — жестких, непреклонных, правильных, — на которых держалась Британская империя. Именно такие люди насмерть стояли в дозоре у Шангани, именно такие люди несли свет знаний «диким, угрюмым племенам», именно такие люди утверждали гордое «Правь, Британия!» кнутом, винтовкой и артиллерийским залпом. Их было немного — но Британская колониальная империя стояла на них.
Предшественник сэра Уолдо должность свою оставил весьма поспешно. И неудивительно. Мягкий был человек, заигрывал с местными, распустил их, слыл либералом и реформатором — но в то же время никогда не упускал возможность реформировать свой банковский счет в нечто более благопристойное. Собственно, этим он и занимался большую часть своего губернаторствования. Нет, поймите правильно — ангелов среди чиновников британского министерства колоний сыскать было сложно, брали все — и просто потихоньку тырили из казны, и подряды за откаты выдавали, и от местных взятки принимали. Но одно дело — держать себя в рамках и помимо набивания собственного кармана заниматься делом, держать подчиненную тебе территорию в строгости и порядке. И совсем другое — когда о твоих гешефтах только и судачат по всем великосветским частным салонам и клубам, а порядка на вверенной тебе территории днем с огнем не сыщешь. Тут сам Бог велел оргвыводы делать.
Их и сделали. Прибыв на вверенную ему территорию вместе с отрядом солдат в тысячу человек из метрополии — солдат хватало и тут, но можно ли было им верить, это был вопрос, — сэр Уолдо с самого начала показал, что с ним шутить не стоит. Когда произошел террористический акт, в результате которого погибли несколько жителей метрополии — как всегда, на треклятом Севере, — сэр Уолдо приказал, поскольку террористы скрылись, повесить их родственников, а по селам, где они родились, открыть артиллерийский огонь. Когда же к нему пришла, якобы с каким-то ходатайством, делегация местных и попробовала вручить ему в качестве взятки золотые украшения, он швырнул их руководителю делегации в лицо и приказал спустить всех с лестницы.
Нет, конечно, брал и сэр Уолдо. Но — никогда у местных, и в этом он отличался от многих. Одно дело — когда ты берешь у Кендрика или Ллойда или у «Бритиш Рейлвейс» откат за подряд, и совсем другое — когда берешь у местных. В первом случае это приятное дополнение к жалованью, во втором… сэр Уолдо считал, что во втором случае это не что иное, как предательство. Поэтому и шла о сэре Уолдо молва как о человеке честном и безусловно патриотичном.
Нападение на Россию сэр Уолдо воспринял одобрительно, поражение — с гневом и яростью, как и многие другие представители родовитого британского дворянства. Информация о том, что на самом деле произошло, была отрывочной, правда, во многих случаях заменялась досужими домыслами хроникеров из желтых газет, солидные издания избегали «больной темы», но правдивее всего был вид усиленной авианосной эскадры русского флота, нагло курсирующей в тридцати пяти милях от устья Темзы. Кое-кто говорил, что Российская империя и Священная Римская империя германской нации предъявили совместный ультиматум, больше похожий на объявление войны, а заокеанские кузены предпочли, как только почуяли запах жареного, плюнуть на все и отсидеться в стороне. Если так — то да покарает Господь этих трусов, интриганов и предателей.
Сейчас сэр Уолдо отдыхал, парясь в шикарной, выточенной из цельного куска мрамора ванной, находящейся в роскошном дворце одного из индийских магараджей, с которым у сэра Уолдо были общие интересы. В этот дворец он ездил всякий раз, как только выдавалась свободная минутка.
— Сэр… — негромкий деликатный стук в дверь вернул сэра Уолдо из фиалковой неги ванной в постылую реальность. — Разрешите…
Сэр Уолдо узнал голос своего адъютанта, молодого Энтони…
— Зайди, не заперто.
Когда Энтони — высокий, с кудрявыми светлыми волосами, одетый в красную куртку и облегающие кавалерийского образца бриджи — появился в наполненной паром ванной комнате, сэру Уолдо стоило большого труда оторваться от созерцания обтянутого белой тканью бугра в паху своего адъютанта…
И все-таки принцу-консорту Филиппу, что бы там ни говорили досужие языки, совершенно не стоило беспокоиться насчет старой дружбы Ее Величества с сэром Уолдо Чатамом. Сэр Уолдо имел весьма распространенный в среде британского дворянства порок — обществу дам он предпочитал общество молодых людей. Проблема эта начиналась еще с закрытых школ и пансионатов, где совершенно лишенные женского общества юноши развлекались друг с другом, не прекращалась она и в высшей школе. Кое-кто потом избавлялся-таки от пагубной привычки, с кем-то она оставалась всю жизнь. Усугублялось это еще и тем, что в высшем обществе браки заключали не по любви, а по расчету и только с равными себе — дай Бог, если один брак из десяти совершался по любви. Женился и сэр Уолдо, даже произвел на свет двух сыновей — но у него и у леди Анны давно была раздельная жизнь — у каждого своя. И обе стороны это совершенно устраивало…
— Сэр, только что сообщили — потеряна связь с объектом «Дворец». Вас срочно вызывают… — Адъютант пытался доложить как положено.
— Брось… — капризным тоном сказал сэр Уолдо. — Эти военные… нет от них покоя ни на минуту. Ты уверен, что это срочно?
— Нет, но…
Сэр Уолдо подумал — только что до него дошло, что происходит и в самом деле что-то неладное. Перед тем как залезть в ванную, он уже получил сообщение о том, что на одном из военных объектов под Карачи неожиданно вспыхнул пожар. А теперь еще и это…что может случиться с «Дворцом», он же укреплен, как ни один другой военный объект?
Сэр Уолдо заворочался в ванной, стараясь выбраться.
— Вам помочь, сэр?
— Не надо, Энтони… Жди меня наверху, я разберусь со всем с этим и приду…
Сэр Уолдо, его адъютант и любовник Энтони и еще несколько десятков человек погибли ровно через две минуты — когда две крылатые ракеты, каждая из которых несла по полтонны взрывчатки, синхронно врезались в особняк. Смерть застала сэра Энтони на пороге ванной комнаты, когда он привел-таки себя в порядок и вышел из ванной, запахивая на себе роскошный китайский шелковый халат и твердо намереваясь дать взбучку военным, мешающим ему отдохнуть. Смерть была милосердной — все погибли мгновенно, никто не успел даже испугаться.