Бремя любви
Шрифт:
– Могла бы.
– Дорогая…
– Знаешь, Генри, я устала.
– Я скотина. Я затянул тебя в тухлое дело. – Он встал перед ней на колени. На губах его заиграла прежняя обольстительная улыбка. – Но я люблю тебя, Ширли. Все эти дурацкие шашни не в счет. Они ничего не значат. Я никогда не хотел никого, кроме тебя. Ты можешь простить меня?
– Что ты на самом деле чувствуешь к Сьюзен?
– Может, забудем о Сьюзен? Она такая надоеда.
– Я хочу знать.
– Ну… – Генри подумал. – Недели две я был без ума от
Потом решил, что она, пожалуй, может надоесть. А потом она в самом деле надоела. А в последнее время стала назойливой.
– Бедная Сьюзен.
– О ней не беспокойся. У нее нет совести, она просто шлюха.
– Генри, временами я думаю, что ты бессердечный.
– Я не бессердечный, – обиделся Генри. – Просто я не знаю, зачем люди так цепляются. Если не принимать вещи всерьез, жить гораздо веселее.
– Эгоист!
– Я эгоист? Возможно. Но ты-то ничего не имеешь против?
– Я не брошу тебя. Но все равно я сыта по горло.
Тебе нельзя доверять с деньгами, и ты собираешься продолжать свои любовные интрижки.
– О нет, не буду. Клянусь.
– О Генри, будь же честен.
– Ладно – я постараюсь, а ты, Ширли, постарайся понять, что все эти связи ничего не значат. Есть только ты.
– Я думаю, мне пора самой завести интрижку! – сказала Ширли.
Генри сказал, что он не имеет права ее осуждать, и предложил пойти куда-нибудь развлечься и поужинать.
В этот вечер он был восхитительным компаньоном.
Глава 7
Мона Адамс созвала гостей на коктейль. Мона Адамс любила все коктейль-приемы, а свои особенно. Она охрипла, стараясь перекричать гостей. Коктейль-прием удался на славу.
На этот раз она кричала, приветствуя опоздавшего:
– Ричард! Замечательно! Откуда на сей раз – из Сахары или из Гоби?
– Ни то и ни се. Из Феззана.
– Не слыхала такого. С кем ты хочешь поговорить?
Пэм, Пэм, позволь представить тебе сэра Ричарда Уайлдинга. Он путешественник; знаешь – верблюды, риск, пустыни – как в самых захватывающих книгах. Он только что из – откуда-то из Тибета.
Она отвернулась и уже кричала кому-то следующему:
– Лидия! Я и не знала, что ты вернулась из Парижа!
Замечательно!
Ричард Уайлдинг слушал Пэм, которая с жаром говорила:
– Я только вчера видела вас по телевизору! Какое волнующее знакомство! Расскажите…
Но у Ричарда Уайлдинга не было времени на рассказы.
На него обрушился еще один знакомый.
Наконец, сидя на диване с четвертым бокалом в руке, он заметил самую очаровательную девушку, какую ему доводилось видеть.
Кто-то сказал:
– Ширли, ты должна познакомиться с Ричардом Уайлдингом.
Ричард тут же подсел к ней.
– Как изматывают такие вечеринки! Я уж и забыл.
Может, улизнем вместе куда-нибудь в тихое местечко, где можно выпить?
– С удовольствием, – сказала Ширли. – Здесь с каждой минутой все больше становится похоже на зверинец.
Довольные, что сбежали, они вышли на улицу. Вечерело, было прохладно, Уайлдинг остановил такси.
– Поздновато для выпивки, – сказал он, взглянув на часы, – к тому же мы и так выпили немало. По-моему, уместнее поужинать.
Он дал адрес маленького, но дорогого ресторана на Джермин-стрит.
Сделав заказ, он через стол улыбнулся своей гостье.
– Наконец-то со мной случилось нечто приятное после возвращения из диких мест. Я и забыл, как безобразны эти лондонские коктейль-приемы. Зачем люди на них ходят? Зачем я пошел? Зачем вы?
– Наверное, стадный инстинкт, – легко отозвалась Ширли.
От ощущения приключения у нее разгорелись глаза. Она смотрела на красивого загорелого мужчину напротив. Ей было приятно, что она увела с приема светского льва.
– А я все про вас знаю, – сказала она. – И я читала ваши книги!
– Я не знаю о вас ничего, только имя – Ширли. А дальше как?
– Глин-Эдвард с.
– И вы замужем. – Он остановил взгляд на кольце.
– Да. И живу в Лондоне, и работаю в цветочном магазине.
– Нравится ли вам жить в Лондоне, работать в цветочном магазине и ходить на коктейль-приемы?
– Не очень.
– А что бы вы хотели делать, или кем быть?
– Дайте подумать. – Ширли полуприкрыла глаза. – Я хотела бы жить на острове, далеко ото всех. Я жила бы в белом доме с зелеными ставнями и целыми днями абсолютно ничего не делала. На острове было бы полно фруктов, и громадные гирлянды, сплетенные из разных цветов, все чудно пахнут, и каждую ночь луна, а море по вечерам темно-красное…
Она вздохнула и открыла глаза.
– Почему все мечтают об островах? Я думаю, настоящий остров не будет таким красивым.
Ричард Уайлдинг мягко проговорил:
– Как странно, что вы так сказали.
– Почему?
– Я мог бы вам предложить такой остров.
– Вы хотите сказать, ваш собственный остров?
– Большая его часть моя. Он очень похож на тот, что вы описали. По вечерам море там винно-красное, а моя вилла белая с зелеными ставнями, цветы растут так, как вы описывали, в дикой путанице оттенков и запахов, и никто там никуда не спешит.
– Чудесно! Остров мечты.
– Но он реальный.
– Как же вы можете оттуда уезжать?
– Я неугомонный. Но когда-нибудь я туда вернусь и больше не уеду.
Пришел официант, принес первое блюдо и разрушил очарование Они заговорили о повседневных вещах.
Под конец Уайлдинг подвез ее домой. Ширли не пригласила его зайти. Он сказал:
– Я надеюсь, мы еще встретимся?
Пожимая ей руку, он задержал ее дольше необходимого. Она вспыхнула и отняла ее.
Этой ночью ей снился остров.