Бремя Мертвых
Шрифт:
– Мальма! Мальма, иди сюда. Живо!
Собака приблизилась.
Девочка схватила ее за ошейник, подтянула.
– Ну-ка, Мальма, стой смирно.
Сняла намордник.
Теперь предстояло самое сложное.
– Ромик, - шепнула Кристина.
– Ромик, я сейчас уберу подушку, но ты не дергайся, хорошо?
Мальчик ответил рычанием.
Ну, пора. На ‘раз, два, три’.
Раз, два, три!
Она сдернула с брата подушку и вцепилась в маленькие уши.
– Ой!
Одно из ушей Ромика осталась
– Вот так.
Отскочила в сторону.
Ромик пару секунд лежал на полу неподвижно, затем поднялся, пополз к сестре.
Кристина без опаски подхватила брата на руки, поцеловала в лоб, точно и не замечая идущего от мальчика зловония.
– Привет, малыш. Скоро пойдем искать маму.
Обезьянка осталась одна. Светлана
‘Прохоров Евгений Серафимович, 1989 года рождения. Поступил в больницу 18. 09. 23 Диагноз - перелом левой ключицы. Умер 22. 09. 23. Причина смерти - ?’
‘Серафимович Анна Юрьевна, 2009 г. р., поступила в больницу 21. 09. 23. Диагноз - ушиб легкого. Умерла 22. 09. 23. Причина смерти - ?’
‘Дьяков Олег Валерьевич, 2013 г. р, Поступил в больницу 20. 09. 23, Диагноз - открытый перелом берцовой кости. Умер 22. 09. 23. Причина смерти - ?’.
‘Ким Альберт Романович, 2001 г. р, врач больницы, диагноз - нет (разве что, дурак), умер 22. 09. 23. Причина смерти - ?’
Выведя гелевой ручкой очередной вопросительный знак, Светлана положила в стопку последнюю карточку, вытерла лоб. Как жарко. Даже не верится, что в нескольких шагах по коридору располагается морг. Правда, надо еще спуститься по лестнице в подвал, но все же. Раньше здесь никогда не было так жарко.
Впрочем, здесь никогда не было и такого количества трупов.
Сто сорок два.
Весь персонал и пациенты Третьей Городской Больницы с отделением травматологии и моргом.
Все умерли, кроме нее.
Светлана положила ручку, взяла карточки, стукнув об столешницу, выровняла края так, чтобы стопка стала аккуратной, как вынутая из обложки книга.
Вообще-то заполнять карточки - это не ее работа.
Это работа Дарьи Ивановны.
Работа Светланы - носить неходящим еду из столовки. Но неходящие теперь в еде не нуждаются, хотя, казалось бы, остались такими же неходящими, как были.
Да, заполнять карточки - это работа Дарьи Ивановны. Властной, суровой женщины, до того плотно сложенной, что когда регистраторша шла по коридору, казалось, - на тебя прет танк. Сейчас Дарья Ивановна лежит в туалете…
Девушка поднялась со стула, положила стопку карточек на полку. Посмотрела в зеркало.
Она знала, что за спиной в больнице ее называли ‘Обезьянкой’.
А как-то раз один из неходящих не сдержался, и сказал, обращаясь к ней:
– Обезьянка, принеси, пожалуйста, манку.
Она принесла, но по дороге - плюнула в миску, и плевала в еду этого неходящего до самой выписки.
Светлана поправила волосы, густые и темные. Волосы, - ее гордость, единственное, что в ней по-настоящему красиво.
Втянула губы - красные, до черноты, и чересчур выпяченные. Вот так, если втянуть губы, она совсем не похожа на обезьянку.
Интересно, доктор Ким называл ее обезьянкой в разговорах с медсестричками и девчонками-интернами?
Скорее всего, называл.
А может, и не называл.
Вряд ли он вообще разговаривал о ней с медсестричками и девчонками-интернами. Конечно, ведь у них и без того было полным-полно тем для разговоров.
Как-то раз, задержавшись позднее обычного, Светлана видела, как черноглазый красавец доктор Ким страстно целовался с Никоновой - белокурой медсестрой с крупными влажными глазами.
Даже сейчас, когда Светлана осталась одна, а доктор Ким и медсестра Никонова - мертвецы, у девушки порозовели уши.
Ведь она подглядывала за ними тогда.
Правда, Светлана видела лишь поцелуи и то, как доктор потянул Никонову вниз, к ступенькам, ведущим в морг. Они занимались ЭТИМ в морге.
Девушка закрыла глаза.
Доктор Ким. Морг.
Секс.
Ей стало не по себе.
Вся больница перемерла, неизвестно, что будет с ней, а она хочет секса. Нет, даже не секса. Она хочет трахаться.
Трахаться в морге.
Вот так.
Сказала.
Призналась сама себе.
Светлана негромко засмеялась.
Неужели она сумасшедшая?
А впрочем, не все ли равно? Теперь-то?
Вон, какая муха села на зеркало. Никогда не видела таких мух. Зеленая, жирная. Скоро их будет еще больше. Скоро мухи займут всю больницу.
Доктор Ким лежит у черного входа. Одет в полупальто, так ему идущее. В этом полупальто он выглядел таким стройным. Как одиноко растущая березка.
А что если?
Нет, правда, почему бы и нет?
Ты теперь одна, Обезьянка. Теперь ты можешь делать все, что угодно.
Светлана вышла из-за стойки регистрации и направилась вверх по коридору в холл. Оттуда - через тонкую кишку, - в ординаторскую.
А вот и лестница черного хода.
Здравствуйте, доктор Ким. Нет, лучше так: привет, Альберт.
Светлана присела на ступеньку рядом с трупом доктора.
Лицо Кима распухло, посинело. На шее - гноящиеся язвы.
Девушка протянула руку, погладила волосы доктора.
Надо же, какие мягкие. А с виду и не скажешь.
Альберт, меня зовут Света. Но ты можешь звать меня Обезьянкой. Теперь это ровным счетом ничего не значит. Все Не-Обезьянки, красавицы Тамары, Ники и Карины, умерли. Осталась одна Обезьянка.