Бремя славы
Шрифт:
Г е н н а д и й. Не ворчи.
М и х а и л. Я тут с этим мостиком даже забыл свою роль.
Г е н н а д и й. А мы сейчас повторим. Нина, Таня, пройдемся галопом по сценарию. (Достает из кармана сценарий.) Значит, так. Мы выходим в костюмах на сцену и обращаемся к публике. Предположим, зрительный зал — вот эта бабушка. Итак, поехали. (Произносит текст роли.) «Здравствуйте, дорогие товарищи!»
Т а н я. «Добрый вечер!»
Н и н а. «Добрый вечер!»
М и х а и л. «Здоровеньки
Г е н н а д и й. Стоп! Чертополоха еще нет. Твой выход позже. (Продолжает.) «Вы, наверно, уже узнали нас? Я Урожай».
Т а н я. «А я Травинка».
Н и н а. «А я Картошка».
Г е н н а д и й. «Мы решили сами прийти к вам с полей и лугов и поговорить о себе».
Т а н я. «О вас».
Н и н а. «О творцах большого урожая».
Г е н н а д и й. Стоп! (Михаилу.) Сейчас включаешься ты. (Читает сценарий.) «Прибегает запыхавшийся Чертополох».
М и х а и л (в образе Чертополоха). «Подождите! Постойте! Что же вы начали без меня?! Без Чертополоха! Ушли и даже пригласительного билета не оставили! Хорошо, дружки у меня здесь оказались — выручили!» (Достает из кармана какое-то удостоверение. Поясняет.) Показываю профсоюзный билет… то есть пригласительный. (Продолжает роль.) «Я считаю, что в каждой делегации от полей должен быть свой неутомимый, вездесущий и веселый Чертополох!»
Т а н я (в образе Травинки). «Не нужно нам сорняков!»
Н и н а (в образе Картошки). «Уходи!»
М и х а и л (ущипнув Нину). «Ишь ты, курносая, «уходи»!»
Г е н н а д и й. Стоп! Не верю!
М и х а и л. Чему ты не веришь?
Г е н н а д и й. Страстей не вижу! Шекспировских страстей!
М и х а и л (в образе Чертополоха, гневно). «Ишь ты, курносая!..» (На манер Отелло душит Нину.)
Н и н а (истошно). Ой, Мишка, больно!
М и х а и л. Я же любя…
Г е н н а д и й. Попрошу не выходить из образов! (Тоном Урожая.) «Бери, Чертополох, стул, садись и не мешай».
М и х а и л (в образе Чертополоха). «Вот это другой разговор. Культурное обхождение — больше мне ничего не надо». (Делает вид, что садится на стул.) Сажусь… Жрать охота…
Г е н н а д и й (заглядывая в сценарий). Такой реплики в сценарии нет.
М и х а и л. Это я от себя говорю. Ужасно есть хочется.
Г е н н а д и й. Прекрати, Михаил! Пока я не поверю, что ты настоящий Чертополох, не будет никакого ужина. Понимаешь, пока я тебе не верю.
М и х а и л. Да брось ты, Генка, строить из себя Станиславского. «Не верю», «не верю»… Для деревни сойдет.
Г е н н а д и й. Ошибаешься.
М и х а и л. В нашем заводском драмкружке ты играешь роли «кушать подано», а тут… У меня в животе уже начинается внутренний монолог.
Н и н а. На, замори червячка. (Достает из кармана целлофановый пакетик.)
М и х а и л. А что это?
Н и н а. Хрустящий картофель. (Насыпает Михаилу в горсть.)
М и х а и л. Хватит. Куда ты мне столько…
Н и н а. Бери-бери.
М и х а и л (с театральной аффектацией). Спасибо! (Целует Нину, причем поцелуй явно затягивается.)
Т а н я. Чертополох! Картошка! Не стыдно вам?
М и х а и л (оторвавшись от Нины). Люблю картошечку! (Бросает картофель в рот.) Ну что, может, двинем в столовку? (Геннадию.) Скажи «кушать подано».
Г е н н а д и й. Вот когда эта бабушка, глядя на тебя, Чертополоха, засмеется, тогда мы со спокойной душой отправимся есть свой хлеб.
М и х а и л. Какая бабушка? (Показывает на Таню.) Эта?
Г е н н а д и й. Кончай дурачиться. Та, что сидит на пеньке.
М и х а и л (с готовностью). Рассмешить бабусю? Для меня это пара пустяков! (Подходит к бабке Несмеяне.) Бабуся, смотрите, какой я колючий! (Скрючивает пальцы, заплетает ноги.) Смешной я, правда? Сейчас я вам частушки спою. Вот слушайте. (Поет.)
Я сорняк, сорняк колючий, Там, где гладко, не шучу. Самогонщицу Варвару Себе в жены отхвачу!Бабка Несмеяна даже не улыбнулась.
(Ребятам, опечаленно.) Не берет. А в цехе смеялись… Бабуся, неужели вам не смешно?
Б а б к а Н е с м е я н а. А чего смешного-то? Чего смешного-то? Варвара самогонку не варит.
М и х а и л. Да, но, может быть, Фекла варит?
Б а б к а Н е с м е я н а. Фекла три года как померла.
М и х а и л. Ну не Фекла — Дарья.
Б а б к а Н е с м е я н а. Дарья тоже не варит. И никто не варит.
М и х а и л (ребятам, вполголоса). У нее вот тут не варит. (Показывает на голову.) Бабушка, это частушки, куплеты. Так сказать, произведения искусства. Их нельзя понимать буквально.
Б а б к а Н е с м е я н а. Понимать нельзя, а зачем поешь?
М и х а и л. Ну и ну! Нет, я больше не могу! (Бабке Несмеяне.) Скажите, у вас в деревне все такие?