Брестская крепость
Шрифт:
Романов и его товарищи уже хорошо знали расположение порта, все его причалы и пристани, знали даже многие грузовые суда, на которых им довелось работать. Среди этих судов, часто разгружавшихся у причалов Гамбурга, были пароходы Швеции – нейтральной страны, – она торговала и с государствами антигитлеровского блока и снабжала фашистскую Германию столь необходимой ей железной рудой.
План, родившийся у Романова и Мельника, на первый взгляд был прост – бежать из лагеря, проникнуть ночью в порт, спрятаться на шведском пароходе и доплыть с ним в один из портов Швеции. Оттуда можно с британским судном добраться до Англии, а потом
Но между замыслом и его осуществлением лежала целая пропасть. Как ускользнуть от многочисленной и бдительной лагерной охраны? Если это удастся, как спрятаться от погони? Ведь, по крайней мере, два-три дня эсэсовцы с собаками будут искать их следы. Как потом переплыть Эльбу, очень широкую здесь, у своего устья, и проникнуть на огороженную и строго охраняемую территорию порта? Охраняется не только сам порт – эсэсовские часовые круглые сутки дежурят у каждого иностранного судна. Как ухитриться попасть на пароход? И, наконец, как спрятаться там, чтобы тебя не нашла команда, не обнаружили эсэсовцы? Пленным было известно, что эсэсовские наряды с собаками дважды тщательно обыскивают сверху донизу каждый пароход, уходящий из Германии, – здесь, в Гамбурге, перед его отправлением и в Киле, откуда он уже идёт прямо в Швецию.
Всё, что можно было заранее предвидеть, они обдумали и обсудили. Остальное решал случай. Они знали, чем рискуют, – лишь за месяц до того в лагере были повешены двое пойманных после неудачного побега.
Бежать решили только вдвоём – так было легче скрыться. Приготовили даже оружие – два самодельных ножа, тайно выточенных из кусков железа во время работы в порту. Они поклялись друг другу: если один из них в побеге струсит, смалодушничает, второй должен заколоть его этим ножом. Мрачная клятва была дана отнюдь не из любви к романтике: они шли почти на верную смерть и связались нерасторжимыми узами – трусость одного означала гибель другого, и суровый закон военной справедливости оправдывал такую кару.
25 декабря 1943 года стояла ненастная, дождливая погода. Смеркалось рано, и пленных гнали с работы из порта уже в темноте. По пути в лагерь колонна проходила через неширокий и тёмный туннель. Здесь-то и начался побег.
Едва колонна втянулась во мрак туннеля, Романов и Мельник выскочили из строя и замерли, прижавшись за каменным выступом стены. Конвоиры прошли мимо, не заметив этого мгновенного броска двух пленных. Гулкий стук деревянных колодок стих вдали, и они остались одни.
Стремглав они бросились бежать назад, к берегу Эльбы. Там, у самой воды, стояли разбомблённые во время авиационных налётов кирпичные коробки бывших складов. В залитом водой подвале одного из этих складов им предстояло просидеть двое суток, чтобы собаки потеряли их след и эсэсовцы отказались от поисков.
Двое суток в ледяной декабрьской воде были нестерпимой мукой для этих обессиленных людей. Самое мучительное было в часы, когда на море начинался прилив. Вода в устье Эльбы при этом тоже прибывала, и уровень её в подвале поднимался. Более слабый Мельник иногда терял сознание, и Романов поддерживал его, а едва вода убывала, принимался растирать товарища.
Они выстояли свой срок. На вторую ночь, надеясь, что их уже перестали искать, оба беглеца выползли из своего убежища в складское помещение, кое-как обсушились и вышли наружу.
Порт был на той стороне Эльбы. Противоположный берег терялся в темноте, но они помнили, как широка в этом месте река. И оба поняли, что им не переплыть её: слишком много сил стоило им двухсуточное пребывание в ледяной воде без крошки пищи. Недалеко был длинный мост, ведущий прямо к воротам порта. Но они знали, что мост охраняется часовыми, – по нему не пройти незаметно. Только какой-нибудь случай мог помочь им, и они, в глубине души вовсе не рассчитывая на чудо, всё-таки поплелись в сторону порта.
Они залегли у дороги в нескольких сотнях метров от будки часового, охраняющего вход на мост. Где-то на дальней окраине города шарили в небе прожекторы и слышалась пальба зениток – в воздухе были англо-американские самолёты.
И вдруг вдали послышался стрекот моторов и лязг гусениц на камнях дороги, и беглецы увидели узкие синие полоски света. Это шла на погрузку в порт колонна танкеток с притушенными, маскировочными фарами.
Романову уже приходилось видеть эти танкетки, и он помнил, что позади на броне у них приварены крюки, видимо, для буксировки. План действий родился мгновенно, и он в двух словах объяснил его Мельнику. Это был счастливый случай – может быть, единственный шанс для них попасть в порт.
Надо было на ходу догнать танкетку и повиснуть сзади на крюке. Машины шли с интервалом в 50-100 метров. Синий свет позволял водителям видеть только на 2-3 метра вперёд, и они не могли заметить пленных. Опасность заключалась только в том, что часовой на мосту мог освещать фонариком каждую машину и увидеть беглецов. Впрочем, об этом не приходилось долго раздумывать: разве весь их побег не был сплошным риском и цепью случайностей?
Первым метнулся на дорогу Романов. На бегу нащупав крюк, он повис на нём и даже нашёл какую-то опору ногам внизу – неширокий выступ металла. Мельник сумел так же подцепиться на следующую танкетку.
К счастью, фонарик часового мигнул только один раз – пропуская головную машину. В воздухе гудели самолёты, и охранник явно боялся лишний раз включить свет. Ещё не веря своему счастью, Романов и Мельник буквально считали каждый метр мостового настила, уходящего назад под гусеницами. Наконец они въехали в ворота порта, и Романов, высмотрев тёмный закоулок между пакгаузами, кинулся туда. Минуту спустя к нему присоединился Мельник.
Да, счастье пока что сопутствовало им в их отчаянном предприятии. Они перебрались через мост и даже оказались внутри порта, благополучно миновав охрану. Теперь оставалось последнее и самое трудное.
Они знали хорошо причал, где должен стоять шведский пароход «Ариель», – на нём работали пленные из Федделя, и они говорили, что судно простоит под погрузкой ещё 3-4 дня. «Ариель» грузился коксом, и Романов с Мельником намеревались, пробравшись в трюм парохода, зарыться в кокс и пролежать там до тех пор, пока судно не минует Кильский канал.
Легко сказать – пробраться на пароход! Когда беглецы, крадучись вдоль стен пакгаузов и перебегая открытые места, вышли наконец к месту стоянки «Ариеля», они поняли, каким нелёгким делом это будет.