Брестская крепость
Шрифт:
Вот что генерал Блюментритт сказал капитану Лидделу Гарту:
«Начальная битва в июне 1941 года впервые показала нам Красную Армию. Наши потери доходили до 50 процентов. ОГПУ и „женский батальон“ защищали старую крепость в Бресте больше недели, сражаясь до последнего, несмотря на тяжелейшие бомбёжки и обстрел из крупнокалиберных орудий. Там мы узнали, что значит сражаться по русскому способу».
Буквы «ОГПУ» здесь расшифровываются весьма просто. Совершенно ясно, что под этими буквами генерал Блюментритт подразумевает пограничников Брестской крепости.
Что же касается упоминания
Сохранился рассказ о подвиге молодой жены командира, комсомолки Кати Тарасюк. Сельская учительница, она незадолго до войны приехала в крепость, чтобы провести отпуск вместе с мужем.
Сначала Катя вместе с другими женщинами находилась в подвале, ухаживая за ранеными. Лейтенант Тарасюк в это время с группой бойцов отбивал атаки противника. Когда группа его поредела, Тарасюк сам лёг к станковому пулемёту. Он выбрал себе позицию у подножия большого развесистого дерева, и вражеские автоматчики каждый раз откатывались назад под его меткими очередями. По одинокому пулемёту вели огонь пушки и миномёты. Вся земля вокруг была изрыта снарядами и минами, осколки срезали ветви дерева, и вскоре от него остался только расщеплённый, изуродованный ствол. Но, весь израненный, Тарасюк продолжал стрелять, пока вражеская пуля не сразила его.
Пулемёт молчал недолго. Тарасюка заменил один из бойцов. Когда Катя узнала, что её муж погиб, она выбралась из подвала и поползла к расщеплённому дереву, откуда по-прежнему раздавался треск пулемёта. Вскоре и этот пулемётчик был убит. Тогда молодая женщина сама легла за щиток и вела огонь по врагу, пока её не поразил осколок вражеского снаряда. Обезображенное, искромсанное осколками дерево, у подножия которого погибла отважная пулемётчица, жители Бреста впоследствии прозвали «деревом войны».
Но были и другие женщины-воины – гнев и ненависть к врагу заставили их взяться за оружие.
С. М. Матевосян рассказал мне, как в первый день обороны полковой комиссар Фомин поручил ему с группой бойцов прорваться на трех бронемашинах в город и отвезти в штаб дивизии важные документы, захваченные у пленного немецкого офицера.
Добраться до города броневикам не удалось, так как гитлеровцы прочно блокировали все крепостные ворота. Но в поисках выхода из крепости Матевосян и его бойцы совершили продолжительную поездку по разным участкам обороны.
Проезжая неподалёку от домов комсостава в северной части крепости, они услышали там перестрелку. Оказалось, что отряд гитлеровских автоматчиков осадил эти дома, ведя непрерывный огонь по окнам, откуда в ответ раздавались скупые, расчётливые выстрелы.
По команде Матевосяна броневики развернулись и с тыла ударили по врагу из всех пулемётов, уничтожив и рассеяв отряд противника. И сразу же, выпрыгивая из окон, выбегая из дверей, навстречу своим освободителям с радостными криками бросились люди – наши бойцы, командиры, женщины и дети.
Среди них Матевосян увидел молодую женщину в нарядном цветастом платье, уже разорванном и окровавленном. На щеке у неё была глубокая царапина, и лицо залито кровью. В руках женщина сжимала немецкий автомат. Она бросилась к Матевосяну с криком:
– Товарищ командир, нет боеприпасов! Что нам делать?
Эта женщина, только что вышедшая из боя, где она дралась наравне с мужчинами, думала вовсе не о спасении, а прежде всего о том, чтобы продолжать борьбу.
Другой участник обороны Брестской крепости, бывший лейтенант Василий Соколов, в своём письме рассказывает о неизвестной девушке, которая в первый день прибежала в подвал 333-го стрелкового полка. Там, в подвале, она взяла винтовку одного из убитых бойцов и дралась всё время бок о бок с мужчинами, как рядовой стрелок.
Необычайную, поистине легендарную историю рассказывают в Бресте о какой-то женщине – одной из последних защитников крепости. Мне довелось слышать о ней от нескольких жителей города, в домах которых в 1941 году находились на постое немецкие солдаты.
Это было уже в сентябре или даже в октябре, когда крепость считалась давно взятой и полки поредевшей в штурмах 45-й дивизии, пополненные и ушедшие на фронт, заменили тыловыми частями, охранявшими крепостные склады. Но тыловики эти постоянно несли потери: из подземелий и подвалов развалин продолжали раздаваться внезапные выстрелы – последние защитники крепости ещё скрывались там и вели борьбу. Вот в это время и прошёл среди немцев слух о «кудлатой».
Солдаты, нёсшие службу в крепости, рассказывали, что в подземных убежищах до сих пор прячется женщина, вооружённая автоматом. Неожиданно она появляется то здесь, то там и открывает огонь, причём охранники с почти суеверным страхом говорили, что она не даёт промаха – каждая пуля её убивает врага. Потом она исчезает где-то под землёй, и так же неожиданно её выстрелы раздаются уже в другом месте. Все попытки поймать или убить её оставались тщетными.
По описанию немцев, вид этой женщины, насколько её удавалось разглядеть издали, был страшным. С запылённым, закопчённым лицом, в изодранной одежде, с волосами, давно не чёсанными и свалявшимися в колтун, она казалась им призраком из подземного мира, духом мести и смерти. И каждый раз, когда очередная команда солдат отправлялась на дежурство в крепость, немцы молились и желали друг другу не встретиться сегодня с этой женщиной, которую они называли «фрау мит автомат» или «кудлатая». Лишь во второй половине октября о ней перестали говорить – женщина уже не появлялась.
Кто же была она? Скорее всего, жена какого-нибудь командира – ведь до войны многие из них занимались военным делом, метко стреляли, умели обращаться с пулемётом. Быть может, на глазах у этой женщины погиб её муж, были убиты дети, и, охваченная жаждой мщения, она осталась там, в подземных лабиринтах крепости, чтобы заплатить врагу сторицей за своё горе, за беду, которую он принёс на её родную землю. Так это или нет, сказать трудно, и кто знает, станет ли когда-нибудь известно имя этой легендарной героини.