Брестская крепость
Шрифт:
Главный удар предполагалось нанести по кратчайшему расстоянию на Москву. Ближайшей и важнейшей стратегической задачей вермахта являлся разгром основных сил Красной Армии в западных районах Белоруссии. Решение этой задачи возлагалось на группу армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Федора фон Бока. Наступая двумя мощными фланговыми «кулаками», группа армий должна была раздробить силы противника в Белоруссии и концентрическими ударами подвижных сил севернее и южнее Минска овладеть районом Смоленска.
От Бреста готовилась наступать группировка в составе 2-й танковой группы генерала Г. Гудериана и 4-й полевой армии фельдмаршала Ганса фон Клюге. К 21 июня 1941 г. на брестско-минском направлении в полосе 4-й советской армии
Армия генерала A.A. Коробкова, прикрывавшая Брест, располагала достаточно большими силами, чтобы организовать прочную оборону. Однако война застала армию в таком состоянии, что она не смогла выполнить эту задачу. Войска не были приведены в боевую готовность и развернуты на тех позициях, которые они должны были занять по плану прикрытия границы. Дислокация частей не позволяла быстро занять оборонительные рубежи. Солдаты и офицеры продолжали заниматься боевой подготовкой и строительством. Несмотря на то что с середины весны 1941 г. советскому командованию поступала информация о наращивании германской группировки у советской границы и о надвигавшемся нападении, никаких специальных мер по отражению удара в приграничных районах не предпринималось. В полосе армии было шесть мостов через Западный Буг, большая часть которых не использовалась. Эти мосты не только не снесли, но даже не минировали, не желая «проявлять бестактность по отношению к немцам», с которыми был подписан договор о дружбе. На все резоны из Москвы неизменно следовал один ответ: «На провокации не поддаваться!»
21 июня 1941 г. Брестский пограничный отряд нес обычную службу. Все саперные части армии, выделенные батальоны стрелковых дивизий вместе с привлеченным местным населением работали на строительстве объектов укрепленного района и оборудовании полевых позиций. Отдельные части были выведены в летние лагеря или совершали учебные марши. На 22 июня штаб армии наметил проведение опытно-показного учения и смотра техники. В связи с этим на артиллерийский полигон южнее Бреста был выведен ряд стрелковых и артиллерийских подразделений 6-й и 42-й стрелковых дивизий. На это учение был вызван весь высший и старший комсостав армии, до командира отдельной части включительно. Таким образом, накануне войны из крепости было выведено более половины подразделений — 10 из 18 стрелковых батальонов, 3 из 4 артполков, по одному из двух дивизионов ПТО и ПВО, а также разведбатов. Командиров и красноармейцев, оставшихся в крепости, не считая персонал и пациентов госпиталя, было около 8,5 тысячи человек, здесь же проживали 300 семей военнослужащих.
Летний субботний вечер личный состав проводил, как обычный предвыходной день. В большинстве частей демонстрировались кинокартины, устраивались спектакли, вечера самодеятельности, в бывшем костеле крутили «Валерия Чкалова». Старшие командиры армейского управления смотрели в Кобрине спектакль, поставленный бригадой минских лицедеев. Член Военного совета и начальник политотдела 4-й армии присутствовали в Бресте на концерте артистов Московской эстрады. В городе находились многие командиры частей и подразделений, приехавшие к семьям.
Ни командование округа, ни командиры соединений не ожидали нападения германских войск.
До последнего момента И.В. Сталин не верил, что Гитлер решится напасть на СССР. В результате войска 4-й армии, как и всего Западного Особого военного округа, не были своевременно приведены в боевую готовность и занимали крайне невыгодное положение. Это не позволило отразить первые мощные удары врага, повлекло большие потери и привело к поражению Красной Армии в приграничных сражениях. Бывший рядовой 393-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона С.М. Сухолуцкий писал: «Вспоминая начало войны, я не могу не отметить того факта, что мы, солдаты и сержанты, а в особенности «старослужащие со стажем»,
Примечательно, что местные жители нисколько не сомневались, что война начнется, и начнется в самое ближайшее время. В приграничной деревне Вулька до сих пор рассказывают истории о том, как немецкие солдаты накануне нападения приходили на танцы и обещали девушкам скоро вернуться. Командир взвода 33-го инженерного полка старший сержант И.И. Долотов 21 июня сходил в свое последнее увольнение: «В субботу вместе со старшиной Аркадием Ривошем я побывал в городском театре. Очень хорошо помню ту ночь. Памятна она вот почему: когда мы вышли из театра и Ривош пошел к себе домой, ко мне подошел человек, которой работал в нашем полку. Он был гражданский, из местных жителей, по фамилии Зноска. По дороге в крепость он некоторое время шел молча, а потом вдруг остановил меня и посоветовал в крепость не идти. Я был очень удивлен таким оборотом дела и заметил, что он, очевидно, никогда не служил и не знает, что такое увольнительная записка и воинская дисциплина, что пятиминутное опоздание — это уже наряд или другое взыскание. Он заявил, что все это мелочь, что службу он знает, но якобы скоро начнется война. И в подтверждение своих слов сослался на то, что в магазинах и на рынке исчезли соль, спички и другие продукты. Жители, мол, знают, что это говорит о близкой войне. Так было в 1939 году, когда немцы напали на Польшу. Я, конечно, посмеялся над такими доводами, и мы распрощались. Я пошел в крепость, а он свернул в одну из городских улиц».
«О приближении войны говорили все жители Бреста месяца за два до начала войны, — вспоминает старший сержант С.М. Кувалин, — в магазинах города стали собираться большие очереди за всеми видами товаров и продуктов, чего раньше не наблюдалось. На наши вопросы некоторые говорили: «Скоро война, немец скоро начнет войну». Мы говорили: «У нас с ним договор на 10 лет». Жители отвечали: «Мы его повадки знаем, договор ничего не значит». И продолжали закупать муку, соль и спички.
Генерал Гудериан, за пять минут до начала вторжения прибывший на командный пункт танковой группы, находившийся в 15 километрах северо-западнее Бреста, был уверен в успехе:
«Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Бреста, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками… Перспективы сохранения внезапности были настолько велики, что возник вопрос, стоит ли при таких обстоятельствах проводить артиллерийскую подготовку в течение часа, как это предусматривалось приказом».
Лишь в 3 часа 30 минут по московскому времени 22 июня генерал A.A. Коробков получил переданное открытым текстом по телеграфу приказание командующего округом генерала армии Д.Г. Павлова о приведении войск в боевую готовность. Историческую, бессмысленную директиву Народного комиссара обороны № 1 о том, чтобы «не поддаваться ни на какие провокационные действия и пленить прорвавшиеся немецкие войска», штаб армии принимал уже в то время, когда на спящие гарнизоны посыпались немецкие снаряды и бомбы. Война застала войска 4-й армии врасплох. Погранзаставы тоже не получили никаких указаний.
В 3.15, едва забрезжил рассвет, со стороны германских войск внезапно был открыт массированный артиллерийский огонь. Наиболее интенсивно он велся по военным городкам в Бресте и, особенно по Брестской крепости, которая была буквально покрыта разрывами снарядов и мин. Огонь корректировался с паривших над границей аэростатов.
Одновременно с артиллерийской подготовкой немецкая авиация произвела ряд массированных ударов по аэродромам 10-й смешанной авиадивизии полковника Н.К. Белова, штабам, узлам связи, складам.