Брестские ворота
Шрифт:
Сержант, словно что-то вспомнив, прикрыл глаза, а Витька только теперь обратил внимание на ремень. Он и впрямь отличался от командирского. Во всяком случае, ремень, взятый в легковушке, был толще, немного уже и пряжку имел обычную, без звезды.
Сержант же тряхнул головой и уточнил:
– ППД тоже в машине нашёл?
– Ага, – улыбнулся Витька. – Под сиденьем был…
– Драпанул, значит, начальничек… – заключил сержант и поинтересовался: – Оружие-то хоть годное?
– Ого, ещё как! – Витька перехватил висевший на спине автомат и тряхнул им в воздухе. –
– По кюветам, говоришь? – сержант сразу насторожился. – Тогда уходить надо…
– Это почему? – спросил кто-то из толпившихся рядом.
– А потому, – спокойно пояснил сержант. – Немцы наверняка лес прочешут, а у нас тут с двух сторон дороги, так что вполне на машинах своих подъехать могут.
– И куда пойдём? – деловито уточнил только что подошедший Мишка Анисин, тоже оказавшийся среди лесовиков.
После того злополучного часа, когда их батальон был наполовину уничтожен пулемётным огнём, а остатки рассеяны по лесу, дружки Мишка Анисин и Васька Долгий решили больше не искать приключений на свою голову и без колебаний присоединились к группе сержанта, обосновавшейся в непролазной чаще. Тем более что в том бою Васька был ранен в ногу и теперь едва мог ходить, опираясь на специально вырезанную крепкую жердь.
– Глубже в лес уходить надо, пока фронт пройдёт, – рассудительно ответил сержант. – Опять же сейчас мы с провиантом, так что какое-то время и пересидеть можем…
В рассуждениях сержанта была своя логика, но она почему-то совсем не устраивала Мишку, и он решительно возразил:
– Мы не пойдём. Васька едва ходит, надо ждать, пока рана затянется. Ему идти только хуже будет…
– И что предлагаешь? – нахмурился сержант.
– Вы идите, а мы в какую-никакую деревеньку переберёмся…
– Ваше дело, – пожал плечами сержант и отвернулся.
Товарища Мишка нашёл возле их стоявшего в отдалении шалаша. Васька сидел на пеньке, далеко вытянув раненую ногу, и старательно скоблил найденным где-то осколком стекла самодельный костыль.
– Готовишься?.. Это хорошо, – Мишка завалился на постель из еловых веток и принялся щупать отросшую на подбородке щетину.
– К чему? – не прерывая своего занятия, спросил Васька.
– Уходим отсюда. Сержант решил место лагеря сменить…
– А я как же? – Васька растерянно посмотрел на товарища.
– Мы тоже, – после короткого раздумья отозвался Мишка. – Только не с ними, а сами по себе. В деревню. Тебе ж отлежаться надо.
– Понятно… – Васька наконец-то бросил скоблить костыль и деловито спросил: – Оружие брать будем?
– А как же. Теперь без него никак. – Мишка порывисто сел на подстилке. – Я карабинчик припас, а то с винтарем таскаться – дохлое дело…
– Ясно… – Васька встал и, примериваясь к костылю, уточнил: – Когда уходить будем?
– А чего тянуть? Сейчас и пойдём. – Мишка вылез из шалаша. – Давай, брат, собираться будем…
Сборы не отняли много времени. Уже через полчаса товарищи, сложив пожитки в один солдатский мешок, ни с кем даже не попрощавшись, направились не к шоссе, а в противоположную сторону, туда, где через лес шла плохо накатанная дорога.
Сначала они двигались довольно бодро, но чем дальше отходили от лагеря, тем всё тяжелее Васька налегал на свой костыль и время от времени, слегка постанывая, матерился вполголоса. Понимая, что товарищу тяжело, Мишка, который и так тащил все их пожитки, поправил висевший на плече карабин и, обхватив Ваську за поясницу, принялся помогать ему. Теперь они шли всё медленнее, и за это время Мишка только однажды сердито пробормотал:
– Хороши б мы были, если бы со всеми пошли…
К вожделенной дороге они добрались часа через два. Обессиленно усевшись на обочину, Мишка озабоченно посмотрел по сторонам и сказал:
– Считай, Васька, мы с тобой лагерем стали. Здесь ждать будем, авось кто и проедет, потому как идти с тобой никак нельзя…
Товарищ сокрушённо молчал. Васька понимал свое положение и от бессилия мог только ругаться. А дело и впрямь было швах. В лагере как-то казалось, что Васька ходить так-сяк может, но выходило, что, во-первых, не очень, а во-вторых, ни тот, ни другой не знали, куда идти.
Молчаливое сидение на обочине продолжалось чуть ли не час, прежде чем Мишка, уловив далёкое позванивание сбруи, встрепенулся:
– Во!.. Кажись, кто-то едет… – и на всякий случай, передёрнув затвор, положил карабин рядом с собой.
Мишка не ошибся, и ждать пришлось совсем недолго. Минут через пятнадцать на дороге показалась лошадь, запряжённая в простую телегу. За возницу сидел обычный сельский мужик в накинутом на плечи армяке. Разглядев это, Мишка с Васькой переглянулись. Их скрытые опасения, что едет кто-то вооружённый, похоже, оказались напрасными.
Мишка поднялся, не спеша вышел на дорогу и, взяв карабин наизготовку, властно выкрикнул:
– А ну, стой!..
– Тпр-р-ру… – мужик послушно натянул вожжи и замер, испуганно глядя то на загородившего путь Мишку, то на так и оставшегося сидеть на обочине Ваську.
Мишка подошёл к подводе и, взяв лошадь за недоуздок, спросил:
– Куда едешь?
– До кума я… – мужик напрягся.
– А кум твой где живёт? – удивился мужичьей непонятливости Мишка и гаркнул: – Село как называется?
– То не село, то хутор. Вельки Борок звётся… – мужик судорожно глотнул, и его кадык заметно дёрнулся: – Там кум Вацлав мешка… [30]
– Что? – от неожиданности Мишка выпустил недоуздок. – А пани Ванда, племянница его, что живёт в городе, к нему приехала?
– Цо?.. – теперь мужик вытаращил глаза от удивления. – Так то выходит, вы их знаете?
– Ну да… – Мишка никак не мог поверить в такую удачу и несколько растерялся, но потом тряхнул головой и пояснил: – Товарищ мой раненый…
30
Живёт.