Брестские ворота
Шрифт:
– Так вот у чём справа… [31] А я спужался, думал коня реквизуете… – и, обрадовавшись, что всё так хорошо сложилось, мужик стал заботливо ворошить солому в подводе, чтобы поудобнее уложить на неё раненого Ваську…
Матвей Понырин с Петькой Самуновым, малость очухавшись, чтобы не бить сапоги по булыжнику, держались пыльной обочины. Минут двадцать назад сводный полк, к которому они прибились после неудачной атаки, подвергся внезапному налёту немецких бомбардировщиков.
31
Дело.
Сделав
Вообще-то им повезло. Ночью на коротком отдыхе их роту отыскала походная кухня, и утром они так плотно позавтракали, что явно объевшийся Петька всё ещё продолжал отрыгиваться. Когда же он в очередной раз ещё и громко «пустил ветры», Матвей не выдержал.
– Ты чего?
– Да чёрт его знает, брюхо чего-то крутит, – отозвался Пётр.
– Может, со страху? – поддел его Матвей.
– Не, – Петька отрицательно помотал головой. – Я в лесу ягод каких-то попробовал, вероятно, с них…
– Так чего маешься? – посочувствовал товарищу Матвей. – Дуй вон в кусты и порядок…
– Ага, а потом тебя догонять галопом? – фыркнул Пётр.
– Да беги ты, я подожду, – успокоил его товарищ.
В это время мимо них проходило небольшое, шедшее в относительном порядке подразделение. Сержант, шагавший вне строя, приостановился, а потом трусцой подбежал к стоявшим на обочине Петру и Матвею.
– Братцы пехотинцы, я гляжу, вы вроде как покурить собрались. Дайте хоть затянуться, а то с утра аж уши пухнут…
Матвей разглядел на чёрных петлицах сержанта блестящие скрещенные пушечки и без возражений достал из кармана смятую пачку беломора.
– Угощайся…
Сержант торопливо вытащил папиросу из пачки, чиркнул спичкой и с наслаждением затянулся.
Видя, с какой жадностью курит сержант, Матвей посочувствовал:
– Где ж ты, браток, орудию-то свою оставил?
– А там же, где и ты свою ячейку, – с неожиданной злобой ответил артиллерист и матюкнулся.
– А ты б поддержал, может, и я б не бегал, – вызверился Матвей.
– Не серчай, браток, – сержант затянулся так, что огонёк на кончике папиросы заметно пополз к бумажному мундштуку. – Сам знаешь, как оно было. У нас немец в местечко ворвался. Нагло так, на машинах. Наши бегом к лесу, а мы на дороге развернулись, да так дали, что от ихних тупорылых грузовиков только колёса вверх полетели.
– А потом? – Матвей всё ещё не желал успокаиваться.
– Потом?.. – сержант нахмурился. – Потом хреново. Обошли немцы нас. Снарядов нет, горючки нет. В общем, подорвали технику и дальше пёхом. Но, думаю, дальше инакше будет. А пока благодарствую…
Сержант ещё раз глубоко затянулся и бегом бросился догонять свой ушедший далеко вперёд отряд. Матвей, проводил его взглядом, а потом повернулся к так и торчавшему рядом Петьке.
– Ну, ты в кусты-то пойдёшь?
– Ясное
Найдя подходящее местечко и облегчившись, Петька стал приводить себя в порядок, как вдруг уловил обрывки нерусской речи, доносившиеся откуда-то из глубины леса. Мысль о том, что это могут быть немцы, обдала Петьку холодом, и он заколебался. Правильнее было, конечно, поскорее смыться назад на шоссе и дать дёру, но нараставшая внутри злоба заставила бойца поступить иначе.
Крадучись, Пётр начал пробираться на невнятный звук голосов и вдруг услыхал совершенно отчётливо:
– Герр гауптман, ди функюбертраунг ист беендет [32] , – оборванное резким:
– Доннер-веттер, Ганс, сколько раз приказывал: говорить по-русски!
От неожиданности Пётр даже присел, так близко прозвучали слова и так ясно они дали понять, что там немцы. Однако через полминуты Пётр пересилил страх и, осторожно выглянув из-за куста, увидел довольно обширную поляну, на краю которой стоял мотоцикл с коляской.
32
Господин капитан, радиосеанс окончен (нем.).
Возле него толклись трое в форме НКВД, но звания их боец рассмотреть не мог, он только заметил, что один из них опустил какой-то штырь, потом раздался металлический лязг закрывающегося замка, и запасное колесо, до этого торчавшее вверх, встало, как надо.
Пётр опустился пониже, стараясь разглядеть хоть что-то ещё, но немцы быстро уселись на свой мотоцикл, мотор завёлся, и бывший у них советский М-72 (а это Пётр определил совершенно точно) медленно поехал по какой-то невидимой бойцу тропинке.
С минуту Пётр ещё ошарашенно смотрел вслед мотоциклу, а потом опрометью бросился назад на шоссе, где ждавший его Матвей встретил товарища насмешливым возгласом:
– Что, на медведя напоролся? Вон глаза какие вытаращенные…
– Да иди ты! – отмахнулся Пётр и выпалил: – Немцы там!
– Какие немцы? – Матвей недоверчиво посмотрел на Петра.
– Такие, в форме НКВД, мотоцикл ещё у них!..
– Мотоцикл?.. НКВД?.. – Матвей мотнул головой и выругался: – А чёрт, только что трое энкавэдэшников мимо проехали!
– Куда? – быстро спросил Пётр.
– Туда! – и Матвей показал в сторону, противоположную их движению.
– К немцам, значит, – заключил Пётр и выматерился.
Товарищи ещё с минуту обсуждали происшедшее и, решив, как можно быстрее найти штаб, бегом побежали догонять колонну. Их сводный полк, бойцы которого, почти не соблюдая строя, брели по шоссе, шёл сегодня с самого утра, но куда именно, никто из красноармейцев не знал, и где искать штаб Матвей с Петром только догадывались.
К их удивлению, штаб оказался совсем рядом, всего в каком-то километре от той поляны, где Пётр увидал немцев. Поблукав среди десятка поставленных вразброс палаток, друзья нашли нужную и попросили часового вызвать начальник особого отдела. Часовой заглянул в палатку, и сразу послышалось громкое: