Брестский мир: Ловушка Ленина для кайзеровской Германии
Шрифт:
В свете всех последовавших событий 1915–1917 гг. очевидно, что однородное «правительство доверия» из деятелей бюрократии, настроенных на соглашение с буржуазной оппозицией, стало бы лишь ступенькой к формированию кабинета из представителей этой самой оппозиции. А правительство либеральной оппозиции не смогло бы удержать власть, уступив её в конечном итоге более левым элементам. Несомненно, Николай II отчётливо видел эту перспективу. Он парализовал попытку устроить министерский кризис.
«Натиск на власть» продолжался. 22 августа был образован Прогрессивный блок, объединивший большинство депутатов Думы. Вскоре по инициативе части министров состоялось их совещание с лидерами блока. В ответ на все эти «парламентские» демарши царь указом от 3 сентября
Неудача открытого наступления оппозиции означала перенос борьбы на нелегальный уровень. Впрочем, она и раньше велась без разбора средств. Есть все основания считать, что летом 1915 г. «недостаток и перебои в военном снабжении» возникли «не потому, что страна исчерпала ресурсы», а были созданы «в определённой степени умышленно соперниками царизма в правящих кругах» [101] .
С конца 1915 г. стали разрабатываться планы насильственного устранения Николая II. Весной 1916 г. на совещании масонской организации был намечен новый состав будущего правительства, уже без царских сановников. Он почти пофамильно соответствовал реальному Временному правительству, возникшему год спустя. В прессе разворачивалась мощная пропагандистская кампания посредством дискредитации близких к царю лиц и муссирования слухов о пресловутом Распутине. На эту пропаганду велись многие монархисты.
101
Яковлев К.Н. Ук. соч. С. 150.
Со своей стороны, самодержавие переоценило значение своей победы в 1915 г. и несколько утратило чувство реальности. В январе 1916 г. Николай II назначил новым председателем Совета министров Б.В. Штюрмера. Назначение премьером, во время войны с Германией, человека с немецкой фамилией было, безусловно, большой психологической ошибкой. С тем фактом, что Штюрмер происходил из давно уже обрусевших немцев, были знакомы немногие. В течение 1916 г. на Штюрмера были последовательно возложены также обязанности министра внутренних дел и министра иностранных дел. Пошли толки о том, что Штюрмер — претендент в диктаторы. Это тоже было использовано оппозицией в своей пропаганде и в разжигании истерии об «измене», якобы готовящейся на самом верху власти.
В ноябре 1916 г. царь счёл за благо отправить Штюрмера в отставку. До Февральской революции на посту председателя Совета министров перебывали ещё два человека — А.Ф. Трепов и Н.Д. Голицын. В условиях бескомпромиссной политической борьбы, памятуя о министерской демонстрации 1915 г., Николай II был вынужден подбирать сотрудников уже не столько по деловым качествам, сколько по принципу личной преданности монарху. «Люди энергичные и талантливые могли оказаться не на месте, могли принести вред, если бы оказались ненадёжными» [102] .
102
Ольденбург С.С. Ук. соч. Т. 2. С. 226.
Между тем оппозиция, закусив удила, рвалась к власти. Её, как показали неудачные попытки Трепова и нового министра внутренних дел А.Д. Протопопова (из думских же кругов) войти с нею в контакт, не устраивали частичные уступки. Вместо «правительства доверия» она желала уже кабинета, ответственного перед Думой, то есть всей полноты исполнительной власти и коренного изменения государственного строя по ходу войны.
Кризис мог разрешиться только решительной победой одной из сторон. На стороне самодержавия в верхних слоях российского общества к началу 1917 г. уже почти никого не осталось. У буржуазии всё оказалось, что называется, «схвачено». Бороться с ней роспуском Думы было бесполезно, так как, помимо Думы, у неё оставалось
Упущенный шанс на спасительный мир?
Среди действий, которые могли изменить роковой для самодержавия ход событий перед Февральским переворотом, историки давно рассматривают возможность заключения Николаем II мира с Германией. «Сепаратного мира», подчёркивают некоторые, пытаясь показать этим, что последний русский царь никогда не пошёл бы на такой шаг по этическим соображениям.
Если уж говорить об этике, то высшим нравственным законом для русского самодержца неизменно служило благо России (в его понимании). Николай II всегда был готов дать ответ перед Богом за своё царствование. И если бы перед ним встала такая дилемма — продолжать войну, рискуя погубить Россию, или же нарушить слово, данное союзникам, если этим он мог спасти Россию — вряд ли даже его недруги могут сомневаться в том, что он выбрал бы спасение России. Но в том-то и дело, что такая дилемма ни разу реально не стояла перед Николаем II.
Слух о том, что «тёмные силы» в окружении царя готовят «измену делу союзников», был пущен в ход оппозицией перед свержением самодержавия. Нашумевшую речь на эту тему произнёс в Государственной Думе 1 ноября 1916 г. Милюков. Намёки основывались лишь на предположениях, и сам оратор позднее признавался, что он сказал больше, чем знал. Позднейшие исследования историков показали, что со стороны германского кайзера имели место попытки зондировать почву для заключения мира с Россией. Но нет никаких признаков того, что царь удостоил их каким-либо ответом. Было ли это с его стороны ошибкой?
29 ноября (12 декабря) 1916 г., выступая в германском рейхстаге, канцлер Т. Бетман-Гольвег открыто заявил о готовности Германии заключить перемирие со своими врагами и начать переговоры о всеобщем мире. Однако это заявление не заключало в себе никаких конкретных предложений. В обстановке, когда германская армия находилась на земле своих противников, именно она могла бы диктовать условия мира. Неудивительно поэтому, что западные союзники России отказались обсуждать предложение германского канцлера. К ним присоединился и Николай II.
В своём приказе по армии и флоту от 12 (25) декабря 1916 г. Николай II, среди прочего, говорил: «Враг ещё не изгнан из захваченных им областей. Достижение Россией созданных войной задач, обладание Царьградом и проливами, равно как создание свободной Польши из всех её ныне разрозненных областей — ещё не обеспечено. Заключить ныне мир — значило бы не использовать плодов несказанных трудов ваших, геройские войска русские и флот. Труды эти, а тем более, священная память погибших на полях сражений доблестных сынов России, не допускают и мысли о мире до окончательной победы над врагом, дерзнувшим мыслить, что если от него зависело начать войну, то от него же зависит в любое время её окончить».
25 декабря 1916 (7 января 1917) г. Николай II официально отказался выдвинуть российские условия мирного соглашения в ответ на предложение о посредничестве президента США В. Вильсона. Ранее аналогичный отказ заявили правительства Англии и Франции.
В царском приказе и ответе на мирные предложения представлен твёрдый и ясный взгляд на идущую войну именно как на войну Отечественную. Всякое замирение невозможно, пока вторгнувшийся враг стоит на Русской земле — этот принцип прост и понятен каждому. Однако произошедшие вскоре события, возможность которых давно предвидел государь, не позволяют ограничиться этим объяснением. Необходимо более подробно ответить на вопрос: действительно ли Николай II не использовал представившийся ему шанс закончить войну почётным миром и сохранить свою власть?