Брестский мир: Ловушка Ленина для кайзеровской Германии
Шрифт:
Итак, Россия — «чистый лист бумага», на котором заокеанские политики намеревались чертить свои директивные планы для её народов. Если в январе 1918 г. Россия ещё не вполне соответствовала этому «идеальному», с точки зрения США, состоянию, то осенью того же года она, видимо, «дозрела». А этому «дозреванию» США вместе со своими западноевропейскими союзниками в течение 1918 г. активно способствовали.
Сговоры за спиной России
Одновременно с началом брестских переговоров, в Париже открылись англо-французские межправительственные консультации по так называемому «русскому вопросу», который на три года стал одним из главнейших во внешней политике западных держав. Об их содержании в тот момент не сообщалось широкой публике.
Две главные державы Антанты сочли нужным выработать общие цели политики в отношении России. В меморандуме, согласованном правительствами обеих стран, говорилось о необходимости поддерживать связь с отколовшимися от России «Украиной, Финляндией, Сибирью, Кавказом и т.д.».; «обратить внимание большевиков на то, что для них важно не доверяться
219
Ллойд-Джордж Д. Ук. соч. Т. 5. М., 1938. С. 94–95.
Содержание меморандума позволяет судить, что под «южной русской армией» имеются в виду главным образом русские войска на Украине и в Румынии. Впрочем, среди советских историков бытовала точка зрения, что здесь подразумевались не столько они, сколько белогвардейские войска [220] . Что же, документ допускает и такое толкование. Во всяком случае, прямо не говоря о формированиях российской контрреволюции, он не исключает их из числа сил, которых намерены субсидировать союзники. Тем более что тогдашний британский премьер-министр Д. Ллойд-Джордж утверждал: «Мы рассматривали вопрос о мерах содействия антигерманским частям, которые существовали в отдельных частях России. Трудно было осуществить это, не создавая представления о том, что мы не ведём войну против создавшегося в Петрограде большевистского правительства» [221] . Здесь очевидно, что речь идёт именно о Белой армии.
220
Нотович Ф.И. Ук. соч. С. 79; B.C. Васюков. Предыстория интервенции. М., 1968. С. 247.
221
Ллойд-Джордж Д. Ук. соч. Т. 5. С. 88.
В меморандуме говорилось о том, «чтобы Украина в этом вопросе оставалась полем деятельности Франции», в то время как Англия возьмёт «на себя другие юго-восточные области страны». Следует обратить внимание на этот акт дипломатии «демократических» стран Запада. Англия и Франция заключают секретное соглашение о разделе на сферы влияния России — страны, которая пока ещё формально числится их союзником в Мировой войне. Помимо этого, в меморандуме обеих западных держав открыто говорилось о поддержке сепаратных новообразований, отколовшихся от России, а также о том, чтобы вывести из повиновения центральному российскому правительству значительную часть российской вооружённой силы и использовать её в своих интересах. Иначе как интервенцией (пока ещё не прямой военной) в Россию это назвать нельзя.
Теперь нам следует обратиться к предыстории этого соглашения, по аналогии с «пактом Молотова — Риббентропа» 1939 г., вполне заслуживающего название пакта Клемансо [222] — Сесиля [223] . Оно явилось первым, но далеко не последним в ходе Первой мировой войны, сговором великих держав за счёт ослабленной России. О возможности такого сговора не только между союзными странами, но и между обеими воевавшими коалициями со страхом говорили в России едва ли не с 1915 г., с Великого отступления. Ленин, как мы видели, осенью 1917 г. считал весьма вероятным сговор Великобритании с Германией, и это не было попыткой оправдать свою будущую политику сепаратного мирного соглашения. Известно, что правящие круги Германии почти всю войну старались склонить Англию к такому миру, подчёркивая, что Германия не имеет намерений пошатнуть господство Англии на морях или захватить её колонии. Одновременно с этим кайзеровская Германия демонстрировала стремление покончить с Российской империей [224] , как бы приглашая Великобританию принять участие в дележе добычи. Эта политика Германии успеха не имела, так как элита Англии обоснованно рассчитывала сокрушить мощь Германии на европейском континенте в результате войны и поэтому не шла на мирное соглашение до решительной победы.
222
Премьер-министр Франции.
223
Заместитель министра иностранных дел Великобритании.
224
Тирпиц А. фон. Воспоминания (пер. с нем.). М., 1957. С. 310–314.
В 1917 г. слухи о готовящемся примирении Антанты и Четверного союза на условиях раздела России усилились [225] . Они не были безосновательными. Так, 1 августа 1917 г. римский папа Бенедикт XV обратился ко всем воюющим державам (кроме России!) с предложением посредничества и урегулирования. Его условия включали отвод германских войск на Западе к границам рейха в обмен на возвращение
225
Рид Дж. Ук. соч. С. 42, 264.
226
Григулевич И.Р. Папство. Век XX. М., 1981. С. 158.
227
Там же. С. 155.
Вообще, 1917 г. был богат на неосуществившиеся внешнеполитические комбинации, о которых мы знаем ещё далеко не всё. Одна из них связана с попыткой сепаратного выхода из войны Австро-Венгрии. Вступивший на престол Габсбургов в ноябре 1916 г., вместо престарелого Франца-Иосифа I (пережившего четырёх своих наследников), молодой император Карл I вскоре предпринял энергичные шаги, знаменовавшие разрыв с политикой своего предшественника. Карл I положил конец преследованиям русин, давал понять, что намерен после войны переформировать Австро-Венгрию в федерацию национальных штатов. В марте 1917 г. новый император обратился к западным союзникам России с тайным предложением мира.
Почему прежде всего к Западу, а не к России, на фронте против которой действовала основная часть австро-венгерской армии? Очевидно, потому, что знал: Россия при Временном правительстве — не суверенная страна. Обратившись непосредственно к России, он получил этому доказательство. Керенский 11 июля ответил на австрийское предложение… советом обратиться к британскому премьеру! [228] 20 октября 1917 г. российский МИД получил через шведское посольство новые предложения мира от Австро-Венгрии [229] . Но дни Временного правительства были сочтены, оно не успело ответить на австрийскую инициативу. Впрочем, судя по предыдущему, можно догадываться, каким был бы ответ.
228
Уткин А.И. Ук. соч. С. 369.
229
Уткин А.И. С. 397.
5—6 (18–19) декабря 1917 г. в Женеве проходили секретные переговоры между британским эмиссаром генералом Смутсом и австрийским представителем графом Менсдорфом об условиях сепаратного мира Австро-Венгрии с западными державами. На встрече по инициативе британского представителя подробно обсуждались вопросы, касавшиеся возможных уступок Австро-Венгрии в пользу Сербии, Италии и Румынии. Характерно, что при этом английская сторона совершенно не поднимала вопрос относительно таких же уступок или компенсаций Австро-Венгрии в пользу России или об устройстве восточнославянских территорий Дунайской монархии. Не интересовал британского представителя также и вопрос, какие территориальные претензии Австро-Венгрия намерена выставить России в мирных переговорах, которые со дня на день должны были начаться в Брест-Литовске. Целостность России не волновала её союзника. Судя по отчёту, Смутс благосклонно принял к сведению сообщение Менсдорфа о том, что «мир и свобода для Австрии столь же существенны, как и для Британской империи. Теперь, когда Россия как главная военная угроза для Австрии исчезла с её фланга, не было никаких причин, из-за которых Австрия не могла бы принять на себя эту политическую миссию» [230] . Получается, Британия соглашалась с той точкой зрения, что участие Австро-Венгрии в войне на стороне Германии было якобы лишь ответом на агрессивность России!
230
Ллойд-Джордж Д. Ук. соч. Т. 5. С. 28.
Сразу вслед за заключением перемирия в Брест-Литовске между Россией и странами Четверного союза 26 ноября (9 декабря) 1917 г. представители Румынии подписали аналогичное перемирие. С фактическим прекращением войны Россией Румыния оказалась в сложном положении. Однако это не помешало ей, опираясь на достигнутое перемирие, сразу посягнуть на российскую территорию — Бессарабию. Несмотря на это, упомянутое англо-французское коммюнике от 10 (23) декабря 1917 г. по-прежнему говорило, что союзники связаны с Румынией «обязательствами чести». 27 февраля 1918 г., за четыре дня до заключения Советской Россией Брестского мирного договора, Румыния подписала мир [231] со странами Четверного союза. Каким-то непостижимым образом эта страна, армия которой не одержала в ту войну ни одной победы и была постоянно бита не только германскими и австро-венгерскими, но и болгарскими войсками, умудрилась в 1919 г., по общим итогам Первой мировой войны, увеличить свою территорию более чем вдвое! При этом аннексия ею Бессарабии была признана Англией и Францией — очевидно, их с Россией никакие «обязательства чести» не связывали…
231
Ллойд-Джордж Д. Ук. соч. Т. 5. С. 100.