Бригада 16. Похищение европы
Шрифт:
– А кто голосует за этого... белобандита?
– спросил Зорин.
Хайловский сокрушенно развел руками.
– В основном - молодежь. Я полагаю, что предвыборная агитация за Белова будет строиться на одном-единственном тезисе - вот человек, который «сделал себя сам». Наверняка, он будет говорить о существенных налоговых послаблениях для малого и среднего бизнеса, обещать поднять производство, заняться проблемами молодых семей и демографической ситуацией в целом... Ваш козырь - упор на социальную политику. «Пенсии и пособия -
– Да?
– Конечно! Не забывайте еще об одном очень важном обстоятельстве. Избирательная активность пенсионеров, как правило, гораздо выше, чем у людей молодого возраста. Старикам все равно нечего делать, они придут к урнам в полном составе. А вот молодежь... Не факт, что они явятся на участки. Особенно если в день выборов состоится какой-нибудь грандиозный рок-концерт... Или пивной фестиваль. Что скажете?
– А что?
– просиял Зорин.
– По-моему, неплохая идея. Можно даже совместить эти мероприятия!
Хайловский несколько раз мотнул головой, как цирковой конь.
– Не волнуйтесь. Этот вопрос я проработаю детально. Кроме того, мало ли что может случиться за полгода? Вскроются какие-нибудь темные делишки господина Белова, появятся разоблачающие публикации...
– С бывшей женой-наркоманкой неплохо придумано, правда?
– Зорин самодовольно рассмеялся.
– Снимаю перед вами шляпу, - Хайловский учтиво поклонился.
– Это действительно было здорово. Самое главное - заставить человека оправдываться, что он не верблюд. Удивляюсь, откуда у вас такие сведения?
Улыбка исчезла с лица Зорина. Он стал серьезным и даже угрюмым.
– У меня свои источники, - сказал Виктор Петрович, - но тебе про них знать не обязательно. Вдруг ты - и нашим, и вашим... Всем подмахиваешь, лишь бы деньги платили?
– Ну что вы?
– Хайловский изобразил на лице благородное негодование.
– Как вы могли заподозрить?..
– Только не надо мне лепить про кристальную честность, - осадил его Зорин.
– Честность и целесообразность - разные вещи. Мы с тобой оба это понимаем. Честность, братец, это хорошо, но стоит она не так уж и дорого. Тогда как...
Он не договорил. Раздался тонкий мелодичный писк. Зорин вытащил из кармана пиджака мобильный и прочел полученное сообщение. По мере того, как он читал, лицо его все больше и больше наливалось пунцовой краской. В конце концов он покраснел настолько, что Хайловский стал опасаться, как бы его работодателя не хватил инсульт.
– Ты говорил, что за Беловым следят?
– вкрадчиво спросил Виктор Петрович, и по его тону Хайловский понял: ничего хорошего ждать не приходится. Он собрался и приготовился парировать любой удар.
– Да, следят. Но вы не волнуйтесь. Эти люди не обладают всей информацией. Они даже не знают, на кого работают... Они...
– А то, что Белов сегодня встречался с Александром Семеновичем Хусточкиным, они знают?
– Хусточкиным?
– Хайловский силился вспомнить, кто это такой. Фамилия определенно была ему знакома, он ее где-то встречал - в собранных досье.
– Хусточкин, он же - Князь, - напомнил Зорин.
– Ах, да. Конечно, Князь!
– Хайловский осторожно хлопнул себя по лбу, словно сетовал на досадную забывчивость.
– А почему я узнаю об этом раньше тебя?
– с угрозой сказал Зорин.
Хайловскому ничего не оставалось, кроме как пожать плечами. Вразумительного ответа у него не нашлось.
– Я все выясню, Виктор Петрович. В течение часа. Если встреча и впрямь имела место, то репортаж о ней появится уже в вечерних газетах. А утренние выпуски выйдут с обширным комментарием. Учитывая криминальное прошлое Белова, это будет информационная бомба...
Хайловский еще что-то говорил, но Зорин его не слушал. Виктора Петровича терзали дурные предчувствия.
«Этот мальчишка, - думал он о Белове, - так удачлив! Словно ему кто-то ворожит. Хайловский, конечно, на всяких закулисных интригах собаку съел... Но, боюсь, одних интриг здесь будет недостаточно. Надо решать проблему более радикальным образом. Надо...»
Он сам не знал, что именно надо сделать. Легким взмахом руки Зорин отпустил Хайловского, напутствовав его коротким: «Докладывай!».
Мягкой кошачьей лапкой Хайловский сгреб со стола графики, схемы и диаграммы в портфель и, не переставая мелко кланяться, вышел.
Зорин опустился глубоко в кресло. Он словно постарел лет на десять, бравый вид его куда-то исчез; двойной подбородок нависал над воротником рубашки, как зоб. Виктор Петрович понимал, что кресло губернатора Камчатки - его последний шанс. Пост представителя президента в Сибирском округе он потерял два года назад - и во многом благодаря Белову.
Нет, надо отдать этому мальчишке должное - Белов никуда не бегал и не жаловался «большому брату» на постоянные козни и притеснения со стороны полномочного представителя. Он держался достойно, хотя, казалось бы, силы были неравны: ну что такое директор алюминиевого комбината против Зорина, прожженного кремлевского интригана, удерживающегося во власти еще с брежневских времен?
И тем не менее Белов победил. Как это могло произойти? Зорин не находил ответа. Он не понимал, в чем заключалась слабость его позиций. Слава богу, нужные люди прикормлены, и часть выручки от своих финансовых операций он исправно переводил куда следует... За кремлевской стеной есть кому замолвить словечко за Виктора Петровича Зорина. И все же...
«Удача, вот и все!
– злился он.
– Просто ему везет, как никому другому. Этот сопляк, - даже про себя он не хотел называть Белова по фамилии, - небось, поднимает колоду, а в ней - тридцать шесть тузов. И все - козырные».