Бригадир
Шрифт:
А когда он пришел в себя, все было уже кончено. Для врага. Толпа шумела, а «кожаные» уже где-то у ворот рынка, пошатываясь, утаскивали за собой полумертвые тела бойцов. Все в крови, растерянные, подавленные – видно, что досталось им по самые корешки…
Мартын поднялся с земли, подошел к Гобою, который прикладывал к окровавленной щеке носовой платок. Рядом стоял Бабай с расквашенным носом.
– А чего этих козлов не гоните? – спросил Мартын, чувствуя, как в мозг впиваются длинные зазубренные иголки.
Челюсть у него выбита, оттого и боль
– Не слабо тебе припаяли.
Он вплотную приблизился к Мартыну, пальцами ощупал скулы, а потом вдруг резко сдвинул челюсть в сторону. Резкая боль едва не выключила сознание, но вот она уже стихает, все легче и легче. Угрюму диплом костоправа в самый раз давать.
– Перелома вроде бы нет… Говорить больно? – спросил он.
– Сейчас попробую… Чего, спрашиваю, этих козлов не гоните?.. Нет, говорить не больно. На душе больно. Добивать их надо.
– Им и так досталось, – покачал головой Гобой. – Похоже, одного наглухо сработали. Или даже двоих…
Мартын осмотрелся. Трупов не наблюдалось, и даже без сознания никто не лежал. Но кое-кому досталось неслабо. И ему в том числе.
– Как наши?
– Нормально. Потому что молотки у нас. И больше нас раза в три. А завтра московские две сотни против нас выставят, – скривился Гобой.
– Две сотни? Много. А нас – рать!
Шутка, может, и удачная, но совсем не веселая. Против двух сотен знаменские не потянут, да и против одной тоже.
– Что делать будем? – спросил Угрюм.
– Домой поедем. К жене под юбку, – уколол его Мартын. – Гон все это про две сотни! Может, нет ничего за этим козлами, может, понты нам вправляют!
– А если не понты?
– А если не понты, то завтра видно будет, что да как. Если московские реальную толпу приведут, ноги сделаем. Зачем людей калечить? А если мы на равных с ними будем, то схлестнемся…
– Так, может, завтра и приедем? – спросил Угрюм.
– Ни фига. Московских надо выдавить. И закрепиться. Ты же в Афгане был, так знаешь, как удерживать позиции… Это я склады охранял, ни фига в этом не волоку. И то соображаю…
– А ночевать где?
– Что-нибудь придумаем… Теперь это наш рынок, мы здесь теперь хозяева!
– Ты в этом уверен? – пристально посмотрел на Мартына Гобой.
– Ну, пока хозяева, а завтра видно будет. Но до завтра мы здесь точно рулим. Если московские не согласны, будем их выносить…
Однако выносить с рынка никого не пришлось. Московские не стали дожидаться, когда их снова пустят под пресс, и убрались с барахолки.
А к вечеру на рынке появилась милиция. К этому времени на первом этаже кафе на пол настелили доски, чтобы на нем можно было спать. Знаменская братва готовилась к ночлегу. Рынок уже опустел, и дикие пацаны с молотками никого не смущали, если не считать сторожа, который забился в свою будку и не подавал признаков жизни.
Ментов было не очень много – двое в штатском, с ними майор в форме, капитан и четыре автоматчика из патрульно-постовой службы. А капитан знакомый,
Пацаны давно уже остыли, и сейчас у них не было никакого желания воевать с ментами. Да и Мартын не прочь был бы решить с ними вопрос полюбовно. Если вдруг удастся, еще один большой плюс упадет в его копилку. А что, ведь это он сколотил команду, доставил ее сюда, взял рынок под свой контроль… Спартак, конечно, в большом авторитете, но где он сейчас? Почему не он разруливает ситуацию, а Мартын?..
Гобой только соображал, что нужно делать, а Мартын уже вышел навстречу ментам. За ним вышли и другие пацаны, десятка два. Получалось, что Мартын говорил от их имени.
– Здравия желаю, товарищ майор! – лихо взял он под козырек. – Здравия желаю, товарищ капитан! Привет всем труженикам щита и меча!..
Майор с рябым лицом и рыхлым носом долго и внимательно смотрел на него. Его подчиненные хмурились в ожидании приказа. Сейчас им скажут взять Мартына под белы рученьки, и тогда парню придется не сладко.
Менты с удовольствием взяли бы парня в оборот, но майор не решался дать им отмашку. Слишком уж много людей за спиной у Мартына, как бы не взбунтовались они. Усатый капитан хорошо помнит, как знаменские гнали его до ворот. Поэтому он тоже в раздумье.
– Откуда ты такой веселый взялся?
– Да работаем мы здесь. Кафе строим…
– Что-то слишком много строителей, тебе не кажется?
– Так аврал у нас. Дожди скоро пойдут, крышу заканчивать надо…
– Какую крышу?
– Ну, над кафе…
– А может, над рынком крышу поставить хотите?
– А это как?
– Ты дурочку не включай, не надо! – влез в разговор капитан. – Знаем, что вы тут делаете… Правда, товарищ майор?
Он посмотрел на своего начальника угодливо, снизу вверх и с прогибом. Мартын едва сдержал усмешку. Совсем упал капитан в его глазах. И еще стало понятно, почему не смогли менты справиться со знаменскими пацанами в первый раз. Если капитан своего начальства боится, то братва пугает его еще больше. И за шкуру свою менты боятся, и за карьерное благополучие, а схлестнешься с братвой, так и без головы можно остаться. А если уцелеешь, то начальство вопросами прижучит – почему обделался на всю штанину, почему такой тупой и так далее, по полному перечню. Вот если бы знаменские разбежались, тогда бы менты могли обмывать победу. Но не дождутся они такого праздника…
– Что ты знаешь, капитан? – сплюнул себе под ноги Мартын. – Ничего ты не знаешь. Мы тут работаем, люди это подтвердят. Если тебе что-то не нравится, можешь меня закрыть; только учти, сейчас не тридцать седьмой год. Я бучу подниму, скажу, что милиция бандитов бережет, чтобы рабочий человек их вдруг не обидел. Бандиты нам работать не дают, наезжают, деньги отбирают, а где милиция? Сначала мы бандитов разогнали, потом менты появились… Сколько вам бандиты платят?
– Все сказал? – зло спросил майор.