Бриганты
Шрифт:
Из хлева вышел худой пожилой мужчина в старой латаной рубахе до коленей. Если и были на нем штаны, то короткие, выше коленей. Узкая голова покрыта наполовину седыми длинными волосами. Нижнюю часть лица закрывает наполовину седая, растрепанная борода. В правом ухе позеленевшая, медная серьга в виде тонкого колечка. Широкие руки были с узловатыми пальцами, кривые ноги — со словно прилипшей, загорелой и грязной кожей. Точно таких же крестьян я видел в Болгарии, Ромейской империи, Афинском герцогстве. Бедность во всех странах выглядит одинаково. В руках
— Принеси холодной воды, — приказал я на каталонском, чтобы вывести его из ступора.
— Сейчас, шевалье, — произнес крестьянин на диалекте, напоминающем тот, на котором говорил Роже де Слор, прислонил лопату к стене хлева и пошел к очагу.
Я сел на чурку с заеложенным верхом, которая стояла у стены в тени и, видимо, служила табуретом. Алебарду прислонил рядом. Снял шлем и вытер пот со лба. Сирокко продолжал гнать горячий, сухой и пыльный воздух.
Крестьянин набрал воды в деревянный ковшик из деревянного ведра, которое стояло на другой чурке за очагом и которое стало видно мне только сейчас. Края у ковшика были неровные, словно кто-то обгрыз их с голодухи. Я сделал несколько глотков. Вода воняла болотом.
— А где все? Почему в деревне так пусто? — спросил я, отдавая ковшик.
— Пастухи на лугу, а остальные здесь должны быть. После мора мало нас осталось. Вот и кажется, что никого нет. Поэтому мы теперь почти ничего не сеем, рыбу не ловим, а только скот пасем. За ним присматривать легче, — сообщил крестьянин.
— Какого мора? — спросил я.
— Черная смерть, какой еще?! Первая раз давно была, когда у меня сын родился. Прибрал его господь вместе с женой и дочками. Лет семь назад еще раз наведалась и унесла вторую мою жену и детей. Теперь вот один живу. Старых баб в деревне совсем не осталось, а молодые с бригантами знаются, — рассказал он.
— Кто такие бриганты? — поинтересовался я и объяснил свое невежество: — Я из Венеции.
— Оно и видно. Наши шевалье намного беднее, — произнес крестьянин. — А бриганты — это… солдаты. Они носят бригандины, вот их и называют так.
Я вспомнил, что тип судов бригантина получил свое название от бригантов, которые пиратствовали на них. То есть, это наемники типа Каталонской компании, которых и в начале четырнадцатого века было пруд пруди.
— Тех, что у нас поселились, прогнали со службы. Сеньор наш умер во время последнего мора, а сеньора с маленьким сыном в Арле живет. Некому нас защитить, — продолжил он.
— Много у вас бригантов? — задал я вопрос.
— Чертова дюжина, — ответил крестьянин и перекрестился.
— Командует рыцарь? — продолжил я опрос.
— Нет. Они зовут его Жан Клинок. Говорит, что служил латником, но никто ему не верит, — рассказал крестьянин.
— Грабят вас? — задал я провокационный вопрос.
Крестьянин не решился на него ответить.
— Где они сейчас? — поинтересовался я.
— Ушли за добычей, — ответил он. — Вернутся завтра к обеду, не раньше.
Значит, у меня есть время отдохнуть и обдумать план действий.
— Какой город поблизости? — спросил я.
— Арль. Если утром выйти, мы к обеду на следующий день добираемся до него, — рассказал крестьянин.
Я помнил, что Арль — портовый город на реке Роне неподалеку от Марселя. Бывать в нем не приходилось.
— А на лодке сколько до него? — поинтересовался я.
— Крюк надо большой делать. Дня два потратишь, а то и больше. Грести придется по реке против течения. Зато обратно, по течению, быстрее получается, — ответил он.
— А до Марселя далеко отсюда? — спросил я.
— Да как до Арля, только плыть все время по морю, — сообщил крестьянин.
— Лошадь кто-нибудь в деревне продает? — задал я вопрос.
— Зачем они нам?! — удивился он. — На волах сподручнее. Да и сеем мы мало.
— Почему? — поинтересовался я.
— А зачем нам много?! — произнес в ответ крестьянин с вызовом.
Действительно, зачем им что-то сеять, ловить рыбу, надрываться и рисковать жизнью, если всё достанется бригантам?!
— У Клинка есть конь, но он, если и продаст, потом все назад заберет вместе с твоей жизнью, — сообщил крестьянин не без хитрого умысла.
— Это не так-то просто сделать, — улыбнувшись, возразил я.
— Оно и понятно. Вы все-таки шевалье, а не какой-то там бригант, — согласился крестьянин.
— Я на берегу лодку оставил. Вытащи ее подальше, чтобы приливом не уволокло, и принеси вещи, которые в ней лежат, — приказал ему.
Пока он ходил, я раздумывал, куда двигаться? Грести еще два дня не хотелось, но и пешком с грузом оружия и доспехов идти будет тяжело. Тем более, что банда Жана Клинка наверняка не единственная в округе.
Во двор зашли две козы, старая и молодая, и три черно-белых подсвинка. Они сперва остановились, а потом старая коза пробежала в хлев, обогнув меня по дуге, а за ней то же самое проделала и остальная скотина. Подтянулись к дому и несколько старых мужчин. Они поглядывали на меня издали, не решаясь подойти без приглашения. Я не собирался приглашать. Их зашуганный вид меня не расслаблял. В первую очередь убивают того, кого боятся.
Крестьянин принес мое имущество и сложил около чурки, на которой я сидел.
— А как бриганты относятся к своему командиру Жану Клинку? Любят его? — возобновил я допрос, чтобы проверить появившуюся догадку.
— Может, и любят, но боятся — это точно, — ответил крестьянин и пояснил: — Он — зверь лютый. С Жана Рыбака шкуру снял с живого за то, что тот не отдавал ему свою дочь на поругание, а потом тело солью посыпал.
Значит, его отряд не долго будет горевать из-за гибели своего командира.
Солнце уже зашло, так что я решил отправиться на покой и подумать немного в положении лежа, в котором меня чаще посещают умные, как я считаю, мысли, поэтому приказал: