Бриллианты вечны
Шрифт:
Его ожидал черный «армстронг» с красной обивкой внутри.
Бонд устроился поудобнее, и когда они свернули на Пикадилли, стал изучать лицо шофера. Все, что он мог видеть, это твердый, будто вырубленный из камня, профиль. Глаза закрыты темными стеклами, на руках, которые твердо держали руль, кожаные перчатки.
— Расслабтесь и наслаждайтесь путешествием, мистер, — произнес шофер с бруклинским акцентом.
Бонд улыбнулся, но ничего не ответил.
«Сорок, — подумал он, — пять футов десять дюймов. Искусный шофер. Очень хорошо знаком с лондонским
После того, как они достигли конца Большой Западной дороги, шофер остановил машину у обочины, открыл отделение для перчаток и осторожно вынул оттуда пять новых «Дюплон-65» в черной оберточной бумаге. Не выключая мотора, он вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Бонд посмотрел через плечо и увидел, как человек открыл карман для шаров в его сумке для гольфа, и осторожно один за другим добавил пять новых шаров к тем, которые уже лежали в сумке. Потом, не сказав ни слова, снова сел за руль машины и поездка продолжилась.
В лондонском аэропорту Бонд беззаботно прошел через багажно-билетную процедуру, купил журнал, позволив себе при этом, выкладывая деньги, погладить руку привлекательной блондинки в коричневом костюме, и в сопровождении шофера спокойно проследовал за багажом на таможню.
— Только ваши личные вещи, сэр?
— Да.
— А сколько у вас при себе английских денег?
— Около трех фунтов и немного серебра.
— Благодарю вас, сэр.
Таможенник сделал мелом пометки на трех вещах, носильщик поднял их и погрузил на тележку.
— Следите за желтым светом, — сказал он и покатил тележку к багажному отделению.
Шофер иронически отсалютовал Бонду. На один момент его глаза блеснули сквозь стекла очков, а губу растянулись в улыбке.
— Доброй ночи, сэр! Счастливого пути!
— Спасибо, дружище! — весело ответил Бонд и был удовлетворен, увидев, как улыбка быстро сползла с лица шофера. Он повернулся и быстро зашагал прочь.
Бонд взял свой маленький портфель и показал паспорт приятному молодому человеку, который отметил его в списке пассажиров рейса, и пошел в зал для отлетающих.
Сразу же позади себя он услышал голос Тифани Кейс, которая благодарила молодого человека, и через минуту она тоже вошла в зал и выбрала себе место между Бондом и дверью. Он улыбнулся про себя. Это было как раз такое место, на которое он и сам бы сел, если бы следил за кем-нибудь. Бонд раскрыл журнал и поверх него стал рассматривать пассажиров. К своему удовлетворению он убедился, что среди окружающих его лиц не было знакомых. Несколько англичан, две монахини, которые, как подумал Бонд, всегда летом летают через океан, несколько американцев неопределенного вида, вероятнее всего, бизнесмены. Двое малюток на руках, видимо, для того, чтобы не давать пассажирам спать, и множество европейцев неопределенных занятий.
«Типичный груз», — подумал Бонд, в то же время понимая, что уж двое-то из всех, он и Тифани, не совсем обычные
Бонду показалось, что за ним следят, когда он поймал мимолетный взгляд тех двух американцев, которых он классифицировал, как бизнесменов, но мог и ошибиться. Один из американцев, молодой, но преждевременно поседевший человек, сказал что-то другому. Оба встали, взяли свои вещи и направились к бару.
Бонд услышал, как они заказали двойное брэнди с водой. Второй американец, толстый и бледный, вынул из кармана тюбик с пилюлями и проглотил одну таблетку, запив ее хорошим глотком брэнди.
«Драмамин», — догадался Бонд. Видимо, этот человек плохо переносит воздушные путешествия.
Девушка-диспетчер сидела недалеко от Бонда, и когда она, взяв трубку, начала разговор по телефону, он понял, что звонят из диспетчерской.
— У меня в зале сорок пассажиров, — сказала она. — Услышав ответ, произнесла: — О’кей! — и положила трубку.
Потом она взяла микрофон и предложила пассажирам следовать за ней в самолет. Все заняли свои места. Стюардесса объявила по радио, что первая посадка будет в Шенноне, где их ожидает обед, и что в полете они пробудут 1 час 50 минут.
Гигантский «Стратокрайзер» медленно вырулил на взлетную полосу, и когда пилот включил все четыре двигателя, он заревел, задрожал всем корпусом, набирая скорость, медленно повернул в сторону заходящего солнца. Толчок, и самолет поднялся над аэродромом, чтобы опуститься на другой взлетной полосе, на другом конце земли.
Бонд закурил сигарету и уже собрался заняться чтением книги, когда спинка кресла перед ним опустилась. Впереди него, оказывается, сидел тот толстый американец, на которого он обратил внимание в аэропорту. Американец низко опустился в кресле, не расстегивая предохранительных ремней. Его лицо покрылось потом и было зеленоватого цвета. Он крепко прижимал к груди кожаный портфель, и Бонд мог прочитать имя владельца на визитной карточке, вставленной в кожаный карман. Там было написано «Мистер Винтер».
А ниже аккуратными большими буквами сделана надпись: «Моя группа крови — Ф».
«Бедняга, — подумал Бонд, — он ужасно напуган и ждет, когда самолет разобьется, надеясь только на то, что его вытащат из-под обломков и тут же сделают переливание крови. Он даже не осмеливается пойти в туалет из страха провалиться сквозь пол, если только встанет со своего места».
Чей-то силуэт на мгновение преградил путь солнечным лучам, заполнявшим салон самолета. Это была Тифани Кейс, которая прошла мимо Бонда, направляясь к ступенькам ведущим в коктейль-холл на нижней палубе, и исчезла. Сперва Бонд хотел последовать за ней, но потом, пожав плечами, подождал, пока стюардесса не начала обходить пассажиров с подносом, на котором были бутерброды с икрой, копченой лососиной и коктейли. Он снова взялся за книгу, прочел страницу, но ничего не понял. Бонд выбросил из головы мысли о девушке и продолжал читать.