Бритт Мари изливает душу
Шрифт:
Когда мы проснулись, да, вот тогда-то и наступило настоящее Рождество. Пока мы спали, мама и Майкен вытащили все причиндалы, необходимые в Сочельник и употребляемые каждый год: красные подсвечники, соломенных козликов, кошмарного домового из папье-маше, привезенного из папиного родительского дома, рождественских ангелов, голубку, которая висит на люстре, ясли с младенцем Иисусом, короче говоря, все, что я помню со времен Сочельников моего раннего детства. Моника совершенно обезумела при виде всего этого, особенно яслей с младенцем Иисусом.
— Милый, милый маленький Йисус, — сказала она, захлопав в ладошки.
Мы облачились как можно быстрее, лучше сказать, впрыгнули в нашу одежду. Алида разожгла огонь в гостиной, и мы, как всегда утром рождественского дня, пили там кофе из медного кофейника, которым пользуются лишь раз в году на Рождество. На круглом столе стояла самая разная выпечка: перцовые пряники, мелкое печенье на коньяке, миндальные ракушки, кренделя, посыпанные сахаром, и шафранные булочки такой формы, которая повторяется из года в год. Однажды Алида пустила в ход новую форму, но к этим булочкам отнеслись с глубоким недоверием, так что уже много лет она их не печет.
Между тем успело взойти солнце, и, когда в окно гостиной мы выглянули в сад, Сванте сказал:
— Вранье! Этого не может быть!
И в самом деле, невозможно было поверить, что это правда, что Сочельник может быть так прекрасен. Мне кажется, что в такие дни чаще бывает бесснежная, черная зима или талый снег.
В полдень мы всегда ходим на кладбище, где похоронены папины родители, наши бабушка и дедушка. Там, наверху, среди всех этих старых могил было так тихо, так чисто и бело, так мирно! Я почти уверена, теперь я знаю смысл выражения: «Мир, который выше всякого понимания».
Когда вы наряжаете елку? Мы никогда не наряжаем нашу в Сочельник раньше полудня, и это было первым, что мы сделали, вернувшись домой. Мы повесили на елку наши всегдашние рождественские украшения, среди которых самые главные драгоценности — стеклянная трясогузка, которая висела на елке, еще когда мама была маленькой, и несколько ангелов из ваты, видавших значительно лучшие дни и наверняка созревших для получения медали Pro Patrias [60] — за долгосрочную и верную службу.
60
«3а Родину» (лат.).
Я охотно рассказала бы тебе о том, как мы ели рождественский обед за столом с откидными краями в кухне и макали хлеб в котелок у плиты, а вечером ели вяленую треску, и кашу, и ветчину. Но отчасти ты, пожалуй, очень кстати интеллигентна, так что сама вычислила все это, а отчасти я, к сожалению, не в таком состоянии, чтобы вообще восторгаться нашим рождественским угощением. Я могу только торжественно и свято заверить тебя, что мы и вправду ели без конца и вправду глупейшим образом рифмовали стихи, посвященные каше. Что ты, например, скажешь об этом стишке, который высидел Сванте и сам считает его выдающимся литературным творением:
Гораздо больше молока люблю я эту ка- шу, что сварила в ка- шнике красавица служанка.«Красавица служанка» — это Алида, и вид у нее был такой, будто она не знает, как ей воспринимать эту хвалебную эпическую песню. В конце концов она решила считать себя польщенной, и мы завершили трапезу в наилучшем расположении духа.
Так мало-помалу, к великому удивлению Йеркера, настал вечер. Братец все время сомневался, что это произойдет.
Мы помогли вымыть посуду, а потом собрались в гостиной. Мы зажгли все свечи на елке, на круглом столе и на краю вытяжного колпака над очагом. Мама села за пианино, а мы встали вокруг нее. И запели, о, как мы пели, и как весело было петь все эти старинные рождественские песни! Затем на некоторое время настала тишина, и папа открыл Библию. Не думаю, что захочу пережить тот Сочельник, когда не услышу, как папа читает рождественское Евангелие. Оглядываясь назад, на все Сочельники моего детства (теперь, верно, я уже больше не ребенок?), я прежде всего вспоминаю это, вспоминаю гораздо чаще, чем все рождественские подарки, никогда не казавшиеся мне такими чудесными, как чтение папы:
— «В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле» [61] .
Блаженная дрожь охватывает меня всякий раз, когда я слышу это вступление. Не знаю ни единого поэтического произведения, которое было бы прекраснее и совершеннее, чем рождественское Евангелие.
— «В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего» [62] .
Кайса, когда ты слышишь эти слова, не чувствуешь ли ты себя перенесенной в маленькую страну Иудейскую на несколько тысячелетий назад? Мне кажется, в них заключена вся мистика Востока!
61
Новый Завет. От Луки, 2, 1.
62
Новый Завет. От Луки, 2, 8.
Затем Майкен и я спели дуэтом «Сияние над морем и берегами» и «Мерцай, мерцай, звезда ясная…». Как обычно, Алида плакала так, что только брызги летели, это ее всегдашнее занятие.
— Если бы ангелы пели, и то не могло бы быть красивее, — вздыхала она.
Не думаешь ли ты, Кайса, что в ее суждении есть некоторое преувеличение?
Еще не успели высохнуть слезы Алиды, как в дверь постучали, и Моника в напряженном ожидании намочила брючки.
Вошел Сванте, удачно загримированный Рождественским Домовым.
— Есть тут послушные дети? — совершенно традиционно спросил он.
— Да, я, — дрожащим голоском ответила Моника. — А Йелкел иногда бывает узасно глупым, — добавила эта маленькая мартышка.
— Сомневаюсь, с такой-то младшей сестренкой, — сказал Домовой. — Вот тебе подарок!
Однако мы все, хорошие мы дети или плохие, получили рождественские подарки. Вот что получила я: серые лыжные брюки — специальную модель для слалома, красный шерстяной свитер, связанный Майкен, четыре книги, а именно: «Шведы и их вожди» [63] , «Сага о Йёсте Берлинге» [64] , «Дядюшка Длинные Ноги» [65] и антологию шведской художественной литературы. Еще я получила портмоне из мягкой коричневой кожи, домашней вязки варежки, гарнитур нижнего белья, бумагу для писем, ну и, в общем, все. Да, правда, я получила от Моники марципанового поросенка и хорошенький маленький флакончик духов от Йеркера. Мне кажется, содержимое флакончика может одурманить весь город, так жутко оно пахнет, и я сказала Йеркеру, что решусь подушиться из этого флакончика только тогда, когда нужно быть особо изысканной. Но он настойчиво желал, чтобы я немедленно капнула немного на себя, поскольку ведь Сочельник. И у меня не хватило духу отказать мальчику.
63
Историческое произведение (1905–1910) Вернера фон Хейденстама, написанное для школьников.
64
Замечательный лирический роман (1891) прославленной шведской писательницы, члена Шведской Академии (1914), лауреата Нобелевской премии (1909) Сельмы Лагерлёф (1858–1940).
65
Знаменитая детская книжка (1913) американской писательницы Джин Уэбстер (1876–1916).