Брод через Великую реку. Книга 1

Панов Юрий

Вечером мы с отчимом опять немного выпили, а утром начали кладку. К вечеру новая печь была опробована – всё получилось хорошо. Обмыв по обычаю хорошо выполненную работу и печь, уснул с чувством выполненного долга, сунув в рюкзак стопку тетрадей, которые решил на досуге в турбазе прочесть, если удастся.

Утром, попрощавшись с родными, покинул гостеприимный и такой родной дом.

Глава 3. Знакомство с туристами группы 88/8

Как и положено человеку военному, двадцатого июля уже открывал стеклянную дверь

вестибюля Красноярской гостиницы «Турист», где и располагался офис турбазы, в которую меня спровадил Батя.

Приветливая светловолосая женщина, сидевшая за вывеской «Администратор», только взглянув на меня, без слов выдала две бумажки, и уткнулась в книгу, половину которой она уже прочитала.

– Любовный роман? – пытаюсь наладить контакт. Но она даже головы не поднимает. Верчу бумажки и понимаю, что без посторонней помощи мне не обойтись. Жаль, не хотелось бы ещё здесь запятнать и без того небезупречную свою репутацию. – Что мне с ними делать?

– Да хоть в туалет идите! Только без оформления бумаг в гостиницу не принимаем… – вежливо ответила администраторша, не поднимая головы от книги.

Наконец, что-то щелкнуло в моей голове: да ведь я же должен их просто заполнить! Через некоторое время, довольный тем, что оказался таким догадливым, подаю ей заполненные бумажки. И как можно независимее спрашиваю. – Когда пойдём в горы?

И вот тут свершилось чудо: она подняла голову и удивленно посмотрела на меня. Мне даже показалось, что только пальца у её виска не хватило. – Какие горы? Вы, что спятили? Или с луны свалились? У вас, гражданин, путевка по реке Мана на плоту!

– Ну, по Мане или Иртышу я ходить привычный… – ещё пытаюсь отшутиться, но, признаюсь, это удар под дых. – Спокойно, крокодил! Было и похуже. Собственно, что я теряю? В гору ведь надо сначала забраться, а потом – спускаться. А тут? Только спускаться. И не ногами, а на плоту! Вполовину меньше. Поскольку иду по принуждению, значит, меня это вполне устраивает!

А потому твёрдо заявляю. – Идёт, так и быть, поплыву на плоту!

Если бы я оглянулся, когда шёл к столику, где стояли мои вещи, то увидел, как администраторша пальцем крутит у своего виска, смотря на меня. Выход во двор я нашел практически сразу.

Там, во дворе несколько молодых парней и девушек под руководством седого толстяка пытались связать плот. Умаявшись от непривычной работы, они сели прямо на недостроенное произведение.

– Ха, дак, к нам, кажись, пополнение бредёт! – произнёс толстяк, показывая на меня пальцем.

– А я не к вам. Я группу 88/8 ищу! – нахально отвечаю. – Вот ещё. И не собираюсь смущаться!

– Ну, дак, ты её ужо нашёл! – тем же тоном продолжает толстяк под смех молодежи. И сгибающимся пальцем меня манит к себе, приветливо улыбаясь. – Ну, дак давай, присоединяйси. Нам совсем малость осталась… Капитана выбрать. Ты кто?

– Ну, дак, кажись, человек буду… – улыбаюсь. Мне толстяк начинает нравиться, хоть и передразниваю его.

– Ну, дак, кажись, ты, человек, по профессии-то кто бушь? – толстяк никак не унимался. – Вот я лоцманом вашей группы буду. А ты кто?

– Военнослужащий… – тихо и неохотно отвечаю, а сам думаю. – Ну что привязался? Кто да кто. Никто! Начнутся вопросы…

– Есть предложение избрать человека военного капитаном группы 88/8! – улыбаясь во весь рот, произнёс толстяк.

Все закивали головой, а кто-то даже поднял руку.

– За что наказываете, господа хорошие? – открыто и недовольно спрашиваю, хотя знаю: ответа, может, и не быть. – Кому сегодня хочется быть на хлопотном месте? Все прибыли отдыхать…

– Ну, дак, кажись, ить ты опоздал жа. – ответил, улыбаясь, лоцман. – Ну, ты, брат, не журись. Мы тобе толковова завхоза щаз определим!

Он так и сказал, сместив ударение в слове, «определим» на третий слог и мягко растянув его. После этого оглядел девчат и тукнул пальцем в одну. – Вот ты и бушь завхозом! Как звать?

– Жёлудева Аня. – тихо ответила невысокая стройная девушка.

– А тебя, человек военный?

– Дубовцев Глеб. – неохотно выдавливаю из себя.

– Ну, дак, кажись, у мене неплохо получатси: капитан – дуб. Крепкий, значить. Завхоз – желудь. Одна хрень, с голоду не пропадём! – произнёс он, думая вслух и улыбаясь. – Ну, дак, кажись, мене пора сдавать тебе смену. Давай, командуй! Надоть заканчивать. Скоро машины подойдут. Грузить плоты бум!

Все засмеялись. Лишь девушка покраснела и смутилась. И как-то с интересом посмотрела на меня. Не скрою, мне это было приятно.

Я смотрю на неё, и, почему-то невольно начинаю оценивать. – Так-так, значит, Аня. Маленькая, но стройная. пигалица, лет двадцати пяти… Небось, приехала себе хахаля искать… Что же в тебе такого, из-за чего лоцман выбрал именно тебя мне в помощницы? «Ни кожи, ни рожи», как сказал бы наш Темиргазин. Глаза! Голубые, как небо. Наверное, такая же холодная, как и все женщины… Буду звать её «Анька»…

Справа от неё стоит невысокий парень. Подхожу, протягиваю ему руку и жму, называя себя: «Глеб». – Молодец, рожу не отворачивает, смотрит прямо в глаза. И имя у него хорошее: «Володя». Лицо не бабское. И то хорошо. Надо присмотреться к нему. А чего это он такой сутуловатый? Стесняется?

Вот сидит девушка. Представляюсь. Называет себя Надей. – Сколько ей? Лет двадцать пять – тридцать. Фигурка вроде ничего. Глазки болотного цвета, ручки длинные, тонкие, музыкальные. А глаза печальные. Интересно, на чем же ты играешь? На мужиковских чувствах? Как же ты здесь приживешься, голубушка? Назову её «Царевной Несмеяной», а там посмотрим.

– О, вот это экземпляр! Коротышка – метр пятьдесят с хвостиком, волосы чёрные, глазищи такие же, ножки коротковатые… Пышка, губки бантиком. – Представляюсь. – Барышне лет двадцать пять. Звать Тамарой. Но что-то в ней мне не нравится… И чего, тебя, сладенькая, сюда занесло? А, смотришь на соседа слева? Муж? Сомневаюсь… Поехала с мужем на турбазу? Такая, и с мужем? Едва ли. Скорее – с любовником. Тогда почему сюда? Ведь было бы проще остаться в городе на весь отпуск. И никаких хлопот. А здесь? Комары, змеи, холодная вода… Что-то тут не то. Странно всё это. А, может, я всё преувеличиваю? Назову-ка её пока «Тать» – воровка чужих мужей…