Броквен. Город призраков
Шрифт:
Проехав ещё несколько улиц со светскими домами с явными трещинами от агрессивных призраков, автобус выехал на небольшую площадь с каменными дорожками. Появились фонтаны, из которых лилась мутная, с кусочками мусора, вода. Проходили мимо них люди, как всегда погружённые в свои мысли, и призраки, которые… очень даже себя спокойно вели. Они плыли мимо граждан, сквозь дома и фонари, лязгая цепями и прожигая пустым взглядом сгущающийся с гор и ветвей елей туман. Не пойму, что с ними не так? Как работает эта их агрессия, о которой говорили в новостях?
— Выходите, девушка!
Я вздрогнула, только услышав недовольный вскрик водителя. Пару раз моргнув глазами, я увидела, как двери предо мной распахнулись, пропуская сгустки тумана. Ох, опять задумалась и ничего
Оказавшись на родных и в то же время чужих улицах, мои бирюзовые волны, исходящие из броши, сразу же поплыли в разные стороны, оплетая дома и электростанции. Магия будто изучала вновь этот город, снова сливаясь с аномальной аурой. Она изучала и призраков, но они все лишь окинули меня мутным и непонятным взглядом. «Вернулась наконец-таки» — такие слова я прочитала в мертвых глазах заблудших душ. Находиться в Броквене ещё непонятней и неуютней, чем смотреть на него за стеклом. Небо было пасмурным; несколько лучиков света хотели вырваться из западни, но темно-серые, бесконечные облака закрывали их собой. В местностях, где находились горы и леса, небо будто становилось темней и отчужденней. Создавалось ощущение, что собирается дождь. Воздух здесь был спертым, от него отдавало сыростью и чем-то приторным, словно он впитал в себя яд. Издали шёл густой туман, небольшие клубы его уже оседали на крышах и деревьях. Вот вроде бы Броквен и остался таким, каким был всегда, за исключением воздуха и ненормально густого тумана, но его полностью выдавала атмосфера. От неё у меня бежали противные мурашки, а глаза безостановочно слезились. Повсюду витала странная, серовато-голубая дымка, что уже впиталась в каждую чёртову лавочку. Она делала асфальт мокрым, от него пахло озером, тем самым озером. Атмосфера повисла на кандалах призраков. Её на них больше всего. Эта атмосфера была настолько явной, настолько устрашающей, что её даже мог почувствовать человек без дара. Но люди… эти странные горожане словно ничего не замечали и не чувствовали на своих шкурах. Все также куда-то торопились, гуляли и общались, правда, с кислыми лицами и побледневшей кожей.
Так, надо взять себя в руки. Нужно быть решительной и твёрдой. Я сюда приехала для того, чтобы дрожать от через чур странного Броквена? Ха, не дождётесь!
Поправив рюкзак и вдохнув полной грудью сырого воздуха, я уверенной походкой, перешагивая маленькие заплесневелые камушки на дорогах, поковыляла к дяде Синамону.
Зайдя в такой знакомый переулок с домами из темного кирпича, я не спеша начала идти по гладкому, чуть шершавому асфальту. В этом изысканно-мрачном переулке так ничего и не поменялось, за исключением парочки согнутых фонарей и тоненьких трещин на вывесках местных магазинов. Множество лавочек со всяким антикварным товаром так и работали в полной мере. Дорогие, фарфоровые чайные сервизы, вычурные кальяны, цветочная мебель и кружевные блузки на слегка испачканных витринах пробуждали в моем животе бабочек что ли?.. В отражениях витрин я видела маленькую себя, бегущую вместе с нежно улыбающимися мне призраками в школу. Я давно не была на этой улице, и сейчас эти призраки, провожающие взглядом мою шатающуюся фигуру, магазины и пасмурное небо даже… притягивали, соблазняли остаться и отдаться в объятия города детства.
Туман где-то там, далеко-далеко уже покрыл центр Броквена.
Я встряхнула головой, заставив хищных душ отвлечься. Ох, не нравится мне этот туман.
Я уже вышла в центр Хосприл-стрит, где находился один из городских торговых центров, кафе и пекарни. Прямо по курсу я увидела булочную дяди Синамона. В нос ударил приятный запах сдоб, а лаковая чёрная вывеска на секунду ослепила меня. Подойдя к прозрачной двери, я, глубоко вздохнув от сдавливающего сердце чувства ностальгии, зазвенела дверным колокольчиком.
Я зашла в небольшое помещение, выполненное в темных и светлых коричневых тонах. Вокруг стояло несколько деревянных столиков, макушку нагревали приглушённые лампы округлой формы. Тихая,
К моему счастью, несколько молодых людей закончили трапезу, и уже надевали пальто и ветровки. Я быстренько юркнула к стойке, уселась за высокий чёрный стул, начиная прислушиваться к каждому звуку. А вот когда ребята уже покинули пекарню, я осмелилась позвать хозяина заведения:
— Дядь Синамон!
За дверью на кухню послышалось глухое шуршание. Чтобы докричаться до конца, я позвала ещё раз:
— Дядя Синамон!
Ещё мгновение и дверь отворилась. Не находя источника звука, бегая туда-сюда карими глазами, вышел высокий, с небольшим животом, мужчина. Смуглая кожа блестела при бархатном свете, темные, как молочный шоколад, волосы слегка разлохматились, а белая рубашка вместе с красным фартуком помялись. Хах, а ведь… дядя Синамон так и не поменялся за эти шесть лет. Такое ощущение, что он даже не постарел. Поношенный фартук и вечно не ухоженные волосы дают о себе знать.
Только мужчина столкнулся со мной взглядом, как тут же замер на месте, разинув рот.
— Да ладно… — Он медленно стянул со своей головы миниатюрный колпак.
Улыбка вырвалась сама собой, также как и смешок. Дядя Синамон все с тем же раскрытым ртом сел за стул и положил шершавые локти на стол. Он оглядел меня, затем остановился на лице и расплылся в родной улыбке, которую даровал маленькой мне каждое утро.
— Гостлен, ты?..
— Ага, она самая, — подмигнула я, — здрасьте, дядь Синамон.
Синамон улыбнулся ещё шире, посмеиваясь и часто хлопая глазами. От него так и исходил вкусный запах выпечки. За дверью на улицу послышались лязги цепей, и я тут же окунулась в воспоминания детства. Казалось, будто сейчас я, будучи второклассницей, сижу за прилавком доброго дяди и жду булочки, ругаясь писклявым голоском на шум от заблудших душ. По сверкающим глазам дяди Синамона было видно, что он так же вспоминает те беззаботные времена.
— Боже мой, Елена, как я давно тебя не видел! — вскрикнул мужчина и крепко обнял меня, нагнувшись через прилавок. Я же охотно обняла старого папиного друга в ответ, понимая, что дядя Синамон — единственный лучик света в этой Броквеновской пасмурности.
— А вы все такой же веселый и молодой, дядя Синамон! Меня это радует!
Мужчина усмехнулся, показательно накручивая на палец свои усы.
— А ты как думала, для покупательниц я должен быть даже бессмертным!
Я активно закивала, бросая рюкзак на кафельный коричневый пол.
— Да вы выглядите на все двадцать пять!
Пустив короткий смешок, дядя Синамон, сдувая хлебные крошки и корицу со своего помятого фартука, хитро повёл бровями и взглядом указал на прилавки с множеством горячей выпечки. У меня вмиг скопилась слюна во рту.
— Ну, долгожданное возвращение самой Елены Гостлен надо обязательно отметить парой улиток с ягодами! — Заметив мой голодный взгляд, дядя надел перчатки и взял лопатку явно для того, чтобы наложить мне выпечки.
Вот за что я люблю дядю Синамона, так это за то что он понимает все только по одному взгляду! Он прямо в этих делах профессионал!
— Спасибо, дядь Синамон, — тепло улыбнулась уголками губ, — вы все ещё помните, что я люблю…
От улыбки у мужчины появились морщинки. Он бережно наложил булочки, приправив кленовым сиропом со стойки и пододвинул мне, делая жест «вуаля». Под звук лязгания, шума городских ветров и заунывного шепота призраков я полностью отдалась ностальгическим чувствам, вновь привыкая к обстановке Броквена. Знаете, спустя шесть лет этот город мне кажется не таким уж и страшным. Будто я снова оказалась в детстве. И ни один призрак не казался мне подозрительным. Может, аномалии Броквена — всего лишь шумиха на новостях? Кажется, тут ничего не поменялось, кроме слишком густого наступающего тумана и обезображенных зданий.