Броня. «Этот поезд в огне…»

Корчевский Юрий Григорьевич

Павел переговорил с Михеевой и вернулся. Улучив момент, когда Сергей оказался один, подошел:

— Мария ушла в лес. Я постоял в переулке, подождал. Аксенов пошел за ней.

— Лишь бы наши его не упустили.

— Не должны. Ты окрестные леса хорошо знаешь?

— Как свои пять пальцев.

— Думаю, немцы зондеркоманду пришлют или полицейский батальон – проводник им нужен. Пойдешь?

— Пойду. Михеева сведения об их прибытии командиру отряда передаст, а он сам решит, что делать, на время лес покинуть или бой принять – все

зависит от количества карателей. Полагаю, Сова наблюдателей на дороге выставит. Зато я, если проводником пойду, буду в курсе их планов.

— Так-то оно так, только связи не будет.

— Надо рисковать.

— Риск, конечно, дело благородное. Но надо и врага победить, и самому в живых остаться.

— Ты говоришь, как Сова.

— Жареный петух в одно место клюнул, поумнел. Ты последи, одна Мария из леса вернется или с хвостом, а то всякое может быть. И ответ передай из отряда, если будет.

— Так точно! — Павел даже каблуками прищелкнул, увидев подходящих к ним полицаев.

Сотрудники отдела в последнее время были подавлены и даже выпивать прекратили. Потери отдел понес чувствительные, а партизаны ни одного не потеряли. А главное – рядом они, в лесу, и это полицаев угнетало: вдруг ночью нагрянут? Поодиночке вырежут или показательно повесят? Так уже было неделю назад, в соседнем районе.

Павел пришел к Сергею уже вечером, в жилую избу. Обвел глазами комнату:

— Хорошо Савченко жил, кровать с панцирной сеткой!

— Не мое, не завидуй! Давай о деле.

— Мария на встречу с дозором ходила. Аксенов за ней следовал, в лес. Наши его повязали, помяли слегка – ножом хотел отбиваться. Винтовку применить не успел. Сейчас в отряде, «поет».

— Думаешь, расколется?

— У подлецов твердости духа нет. Расколется, не сомневаюсь.

— Ладно, что командир решил?

— Утром отряд уйдет в соседний лес, на сутки-трое, по ситуации. Поэтому просили связного не посылать, сами известят. А лес заминировали и мне показали, чтобы сам не влип. Так что карателей сюрприз ждет, пусть едут.

— Отлично! Только я о жителях беспокоюсь. Кабы не обозлились немцы за потери да на селянах зло не выместили.

Павел пожал плечами:

— Тут уж мы бессильны…

Каратели прибыли на следующий день на пяти грузовиках – рота немцев в пятнистой маскировочной форме. Их командир, обер-лейтенант, сразу направился к зданию полиции. Немец говорил по-русски, но с сильным акцентом.

Полицаи были построены перед зданием, взяли винтовки «на караул». Лейтенант приложил руку к козырьку, по-армейски, а не выкинул ее перед собой по-нацистски, как это делали партийные бонзы и эсэсманы.

Сергей стоял у крыльца и, отвечая на приветствие, приложил руку к козырьку:

— Начальник отдела полиции Савченко.

— Лейтенант зондеркоманды Шварцман. Пройдемте в кабинет.

Лейтенант по-хозяйски расположился на стуле за столом, на месте Савченко.

— Проводник готов?

— Так точно, господин лейтенант. Он

полицейский, из местных, лес знает.

— Зер гут! Приведите.

Сергей с порога крикнул:

— Семенов, ко мне!

Лейтенант осмотрел полицая и остался доволен.

— Ком! — И вышел из кабинета.

— Господин лейтенант, — засеменил за ним Сергей, — а мы как же? Я имею в виду полицейских.

— Найн! Будьте здесь. Доблестные немецкие солдаты уничтожат ваших партизан сами.

Рота мгновенно выстроилась и по приказу лейтенанта направилась строем к лесу. Рядом с лейтенантом шел Павел.

Сергей мысленно пожелал Семенову удачи. Хоть партизаны и показали ему несколько мест установки мин и растяжек из гранат, но наверняка не все. Кроме того, все «сюрпризы» были хорошо замаскированы. Немцы – вояки опытные, и на мякине их не проведешь.

Перед лесом солдаты рассыпались в цепь, в середине которой виднелись фигуры лейтенанта и проводника.

Сергей в окружении полицаев стоял на крайней улице села, выходящей к лесу – все наблюдали. По случаю прибытия немцев полицаи пришили свежие подворотнички и до зеркального блеска надраили сапоги. Винтовки тоже были вычищены и смазаны, как перед смотром.

Но лейтенант интереса к полицаям не проявил, и их это слегка задело, даже обидело. Однако в лес они не рвались, а просто со стороны наблюдали за происходящим.

Неожиданно в лесу раздался взрыв, и над деревьями поднялось облачко дыма, взлетели и заметались потревоженные птицы.

— Началось, — злорадно заметил кто-то.

Не успел развеяться дым первого взрыва, как в другой стороне грохнул еще один взрыв, значительно мощнее. В первом случае сработала растяжка на гранате, во второй – мина, спрятанная в земле, нажимного действия. Почти тут же захлопали выстрелы – винтовочные, одиночные. Затем раздалось несколько автоматных очередей, а потом – длинная пулеметная очередь.

Сергей удивился: судя по звукам, ведется бой. Но ведь командир отряда решил отвести партизан в соседний, через луговину, лес как раз для того, чтобы избежать боя… Что же там происходило?

Полицаи прислушивались с интересом.

— Побьют партизан! И правда, давно пора положить конец лесной банде!

— Как бы они сами немцам хвост не надрали, — ответил дезертир Сорокин.

— А вот как раненых и убитых из леса вынесут, так и посмотрим.

Полицаи даже ставки делать стали – кто одержит победу.

Стрельба стала перемещаться вглубь леса. Там грохнули еще два взрыва, и начинающая затихать стрельба вновь возобновилась. Лес был большой и занимал площадь примерно километра три на пять, вытянутым языком.

Стрельба снова стала тише, сместилась вглубь леса.

Сергей с полицаями уже успели пообедать, когда около пяти вечера из леса показались немцы. Солдат, идущий рядом с офицером, толкал перед собой пленного – небритого, довольно истощенного, в истлевшем, изорванном красноармейском обмундировании.